ГЛАВА 9. СВЯТОСТЬ ВРЕМЕНИ

ГЛАВА 9. СВЯТОСТЬ ВРЕМЕНИ

Святость в пространстве, в природе была известна многим религиям. Новаторство иудаизма заключалось в том, что он постепенно переместил концепцию святости из пространства во время, из сферы природы в сферу истории, из мира вещей в мир событий. Физический мир лишился своей изначальной мантии святости.(1) Иудаизм не признает никаких священных растений и животных. Согласно его доктрине, физический предмет может быть освящен лишь сознательным действием человека. Само качество святости зависит не от свойства и структуры материи. Речь идет об особой ценности, приобретаемой вещами путем их сознательного освящения и приближения к Б-гу.

В пророческом мышлении превалирует фактор времени. "День Г-спода" важнее для пророков, чем "Дом Г-спода".

Человечество разделено на множество народов и государств. Эта раздробленность будет ликвидирована моментом времени - в конце дней, когда наступит мессианская эпоха. Именно этот момент вернет людям то, что отняла у них вещь в пространстве - Вавилонская башня. Видение мессианского конца дней даст надежду на восстановление первоначального единства всех людей.

В Десяти заповедях нет упоминания святых мест. Наоборот, именно после событий у горы Синай Моше услышал слова Творца:

"Во всяком месте, где Я разрешу упоминать Имя Мое, Я приду к тебе и благословлю тебя" (Шмот 20:21). Именно благодаря тому, что святость в иудаизме не привязана к определенному месту, возникли синагоги. Храм находился только в Иерусалиме, а синагоги были везде, где жили евреи: в каждом городе, в каждом местечке. Для молитвы установлены строго фиксированные периоды времени, но нет фиксированных мест.

В Торе ни одна вещь, ни одна географическая точка не святы сами по себе. Даже то единственное место на Земле обетованной, где предстояло построить Святилище, ни разу не называется святым в Пятикнижии; во времена Моше-рабейну оно никак не было выделено. Более двадцати раз Тора называет его "местом, которое изберет Г-сподь, Б-г ваш" (см. Дварим, 20:5 и др.).

Для многих поколений это место оставалось неизвестным. Но царь Давид преисполнился желанием построить там храм Всевышнему: "И было, когда жил царь в доме своем и Г-сподь дал ему покой от всех окрестных врагов его, тогда сказал царь пророку Натану: "Смотри, я живу в доме из кедрового дерева, а ковчег Б-га пребывает под завесами шатра" (II Книга Шмуэля, 7:1,2).

Инициатива Давида была воспета псалмопевцем:

"Вспомни, Г-сподь, во благо Давиду
Все страдания его;
Как клялся он Г-споду,
Давал обет Владыке Яакова:

"Не войду я
В шатер дома моего,
Не поднимусь на постель ложа моего;
Не дам сна глазам своим
И векам своим - дремоты,
Пока не найду места Г-споду,
Обители Владыки Яакова..." (Теиллим, 132:1-5).

В ответ на эту молитву Давиду было сообщено точное место, где должен стоять Храм:

"Ибо избрал Г-сподь Сион,
Возжелал его в обитель Себе:
"Вот место покоя Моего вовеки,
Здесь обитать буду,
Потому что Я возжелал его" (Теиллим, 132:13,14).

Это место было выбрано не потому, что оно обладало какими-то сверхъестественными свойствами или уникальной почвенной структурой, а лишь потому, что человек молился о нем, и Б-г возжелал его".(2)

Храм стал священным местом, но эта святость не была изначальной. Ее "назначили", "учредили", однако парадокс святости в пространстве продолжал беспокоить пророков.

Благочестивые из народа Израиля пели в одном из псалмов:

"Войдем в обитель Его;
Поклонимся подножию ног Его" (Теиллим, 132:7).

Но пророк возгласил:

"Так сказал Г-сподь:
Небо - престол Мой,
А Земля - подножие ног Моих.
Что это за дом, который вы построите Мне?
И где место покоя Моего?" (Ишаягу, 66:1,2).

Но если Б-г вездесущ, значит Он находится в любом месте. Если Б-г создал все вещи, как может человек создать что-то для Него? В субботней молитве мы читаем:

"Слава Его наполняет вселенную.
И ангелы спрашивают друг друга:
Где место Славы Его?"

Древние мудрецы различали три вида святости: святость Имени Всевышнего, святость Шаббата и святость Израиля. Святость Шаббата предшествует святости Израиля.(3) Святость Святой земли проистекает из святости народа Израиля. Эта земля не была святой во времена Тераха и даже в эпоху патриархов.

Она была освящена еврейским народом, когда он вступил в нее,ведомый Иегошуа бен-Нуном. Земля была освящена народом, а Шаббат был освящен Б-гом. Однако святость Шаббата не тождественна святости праздников. Святость праздников зависит от действий человека. В эпоху Храма именно человек устанавливал календарь, определяя, на какой день недели выпадет праздник. Если начало нового месяца не было своевременно установлено, евреи не могли праздновать Песах. Иное дело - Шаббат. Даже когда люди забывали о Шаббате, это никак не отражалось на его святости.(4)

Несмотря на упомянутые различия, все упомянутые виды святости таинственным образом переплетены между собой.(5)

Святость времени наиболее ярко выражена в праздновании Шаббата. Для соблюдения Седьмого дня не требуются никакие ритуальные предметы. Тем он отличается от большинства еврейских праздников, в которых материальная символика играет важную роль, например, маца - в Песах, шофар - в Рош а-Шана, лулав и этрог - в Суккот.(6)

Когда наступает субботний день, мы откладываем в сторону наш символ Завета - филактерии, тфиллин, которыми пользуемся всю остальную неделю. В Шаббат любые символы излишни; он сам является символом.

"Шаббат насквозь пропитан святостью", - сказано в сборнике мидрашей "Ваикра рабба". Ему не требуются никакие специальные атрибуты, кроме души, впитывающей в себя дополнительную духовность. Ибо Шаббат "хранит все души". Он сам и есть мир душ – духовность в форме времени. Согласно единому мнению мудрецов, зафиксированному в Талмуде, первый праздник Шавуот, в который была дарована Тора, выпал на Шаббат. Ничего удивительного в этом нет: только в такой святой день человек мог получить Б-жественный Закон.

Каждый седьмой день происходит чудо - воскрешение души, души человека и души всякой вещи. Один мудрец сказал: "Мир, созданный за шесть дней, был лишен души. Лишь в седьмой день он получил душу. Поэтому сказано: "А в седьмой день он отдыхал - "ваинафаш" (Шмот, 31:17). "Ваинафаш" образовано от "нефеш", что в переводе с иврита означает "душа".

Примечания.

1) В 1947 году в Тель-Авиве вышла в свет книга под названием "Святая весна" ("хе-авив ха-кадош"). Такое словосочетание - вопиющий духовный анахронизм;

2) Более поздние авторитеты утверждали, что на месте, где воздвигли Храм, произошло несколько важных событий еврейской истории (см. Рамбам, "Мишне Тора"), однако в самом тексте Торы нет указаний на эти события;

3) Вот почему в праздники мы завершаем благословение после чтения Афторы словами "Тот, Кто освящает Израиль и времена (для праздников)", а в Шаббат после Афторы говорят: "Тот, Кто освящает Шаббат". Ибо "Шаббат предшествовал Израилю"; он возник в процессе создания вселенной;

4) "И объявил Моше о праздниках Б-га сынам Израиля" (Ваикра 23:44). В талмудическом трактате "Недарим" сказано: "Только праздникам требуется освящение бейт-дином (раввинскими судами, которые должны объявлять, какой день считать новомесячьем при появлении на небе молодой луны; именно так определяют день, в который должен отмечаться праздник); для Шаббата такое освящение не предусмотрено";

5) В мидраше сказано: "Святость Б-га, святость Шаббата, святость Израиля, - все это едино". Святость субботнего дня была столь наглядной, что для несоблюдающих его законы в Торе был лишь один термин "илель". Слово "илель" означает загрязнять, осквернять святое;

6) Ритуальным называется такой предмет, который нельзя использовать ни для каких иных целей, кроме самого ритуала. Вино и хлеб, над которыми произносят формулу освящения дня, не обладают ни святостью, ни ритуальной ценностью.