Все ли равны?

Все ли равны?

Сторонники концепции всеобщего равенства любят приводить в качестве аргумента баню, где все равны - короля не отличить от нищего. Но и тут с евреями получается неувязка: в бане, во дворце, в могиле, еврей, будь он король или нищий, отличается от других знаком Б-жественного союза, запечатленным на его теле. И так было всегда - даже там, где все равны, евреи умудряются выделяться.

Возникает вопрос: зачем? Зачем надо им отличаться от всех прочих людей? Помогало ли им это в их нелегкой скитальческой судьбе? Скорее, мешало: ни спрятаться, ни убежать, ни раствориться в толпе. Еврей всегда не такой, всегда непохожий, и как часто именно за это на него обрушивалась ненависть окружающих народов: и ест не то, что все, и одевается не так. как остальные, и молится по-своему, да еще и обрезание делает... Гони его! Бей его за это! Так не наказанием ли обернулось нам исполнение заповеди? Не стало ли проклятьем знаменитое благословение пророка Бильама (Валаама), записанное в Торе: “Вот, народ этот отдельно живет и между народами не числится" (Бемидбар, 23:9)?

Но разве не благодаря заповедям сохранился еврейский народ до сегодняшнего времени на удивление всему человечеству? Разве не ради исполнения высшего предназначения отделил нас Всевышний от всех прочих народов?

"Если бы евреи перестали быть теми, кем они являются в соответствии со своей верой, то в моих глазах это было бы величайшим несчастьем для человеческого рода". Эти слова написал не еврей и не какой-нибудь философ "не от мира сего", но человек исключительно трезво мыслящий, французский политик и министр иностранных дел Бартолом Сент-Клер, живший в XIX веке. “Евреи должны навсегда остаться такими, как они есть, - писал он. - Они должны остаться верными Тому, за Кого страдали более 3000 лет и сила Которого сегодня не слабее, чем всегда. Если бы евреев уже не осталось, то род человеческий в делах веры потерял бы учителя и руководителя, равных которому нет и не было... Совесть человеческая нуждается в живой и плодотворной деятельности народа Израиля".

Не случайно поэтому злодеи всех времен, от фараона до Саддама Хусейна, в первую очередь стремились уничтожить именно евреев - эталон человеческой совести, свидетелей того, что миром управляет Б-г. Те же, у кого не хватало духу или силы загнать миллионы людей в лагеря или газовые камеры, пытались истребить нас по-другому: уподобить нас окружающим, сделать евреев такими, как все прочие народы. Действительно, что останется от еврея, если отнять у него Тору, субботу и обрезание? Ничего, материал, из которого можно лепить греческого спортсмена, римского воина или строителя коммунизма. Многие диктаторы боролись с еврейским народом именно так - запрещали евреям соблюдать законы своей религии. И к сожалению надо признать, что часто им это неплохо удавалось. В результате ассимиляции мы потеряли не меньше, чем в Катастрофе, постигшей еврейский народ во время Второй мировой войны.

Но отнюдь не все поддавались убийственной ассимиляции. Люди изучали Тору, даже если это грозило им смертной казнью, соблюдали субботу, несмотря на жестокие преследования, а запрет совершать обрезание приводил к народным восстаниям.

Во II в. до н. э. Антиох IV, правитель громадной и могущественной эллинистической Селевкидской империи, под властью которого находилась также и Иудея, запретил евреям исполнять законы своей религии. Главный удар был направлен на основные заповеди: смертной казнью каралось изучение Торы, соблюдение субботы и совершение обрезания. В ответ на гонения началось знаменитое восстание Маккавеев, в результате которого Антиох потерял Иудею, где было создано независимое еврейское царство. В честь этой победы и чуда, происшедшего при освящении оскверненного греками Храма, был установлен праздник Хануки, который мы празднуем по сей день.

Во II в. н. э. запрет, наложенный римским императором Адрианом на исполнение законов еврейской религии, вызвал восстание Бар-Кохбы. Восстание это потерпело поражение, но евреи продолжали соблюдать заповедь обрезания - тайно, скрываясь от глаз римских солдат и доносчиков.

В ту эпоху гонений Адриана родился великий мудрец раби Йегуда Анаси. Когда римскому императору донесли, что рабан Шимон бен Гамлиэль, вождь еврейского населения Эрец-Исраэль, сделал сыну обрезание, запрещенное под страхом смерти, он потребовал показать ему ребенка. Некая знатная римлянка спасла младенца, заменив его своим собственным сыном. Впоследствии этот римский мальчик, Антонин, стал императором и между ним и раби Йегудой завязалась тесная дружба.

Запрет совершать обрезание не был изобретением греков и римлян. Еще в середине IX в. до н. э. жена израильского царя Ахава язычница Изевель преследовала еврейскую религию, и многие перестали делать обрезание. Пророк Элиягу, живший в ту тяжелую эпоху, молился Всевышнему и просил Его отвести беду от Израиля, многие сыны которого подчинились указу царицы и "оставили союз Твой". На это Всевышний ответил: “Отныне ты будешь присутствовать всюду, где евреи будут заключать со Мной союз, и убедишься, что не оставили они союз Мой“. Именно поэтому ложе, на которое кладут ребенка перед обрезанием, называется "креслом пророка Элиягу". Элиягу рисковал жизнью, поскольку разгневанный Ахав хотел убить его. Но Элиягу подвергал свою жизнь опасности ради того, чтобы евреи продолжали исполнять заповедь обрезания, ради того, чтобы те, кто прекратил делать обрезание своим детям, вновь вернулись к исполнению этой важнейшей заповеди. Именно поэтому пророк Элиягу незримо присутствует там, где совершают обрезание.

У евреев хватало мужества делать детям обрезание и в страшные годы Катастрофы. Потрясающую историю приводит И. Элиав в своей книге "Рассказы о Катастрофе".

В лагере уничтожения готовилась "акция младенцев" - немцы собирались отправить в газовые камеры грудных детей. Эта новость дошла до узников и ужаснула людей, привыкших, казалось бы, ко всему. Удрученные больше обычного, вышли они в этот день на работу и вдруг в середине дня услышали женский голос:

-    Евреи! Дайте мне нож!

-    Я подумал, что эта женщина хочет лишить себя жизни, - рассказывает автор, - и начал ее уговаривать:

-    Зачем тебе спешить? Нас ведь все равно убьют, зачем совершать грех...

На шум подошел немец-охранник:

-    Говори, пес, что ты сказал этой женщине?

-    Она просила нож, и я объяснял ей, что нам запрещено лишать себя жизни...

Женщина между тем заметила на поясе немца кортик.

-    Дай мне нож! - воскликнула она, и немец, опешив от такой наглости, протянул ей кортик. Женщина нагнулась, и только сейчас я заметил, что на земле лежит какой-то сверток, закутанный в рваные тряпки. Женщина быстро развязала сверток - среди тряпок, на белоснежной подушечке спал младенец. Женщина взяла нож и... совершила младенцу обрезание. Затем она ясным четким голосом произнесла благословение, которое говорят при обрезании. Посмотрела вверх, на небеса и сказала:

- Владыка Вселенной! Ты дал мне здорового ребенка. Я возвращаю его Тебе настоящим евреем!

Она подошла к немцу и вернула ему нож.

В иные времена специалисты стричь всех под одну гребенку действовали более тонкими способами. Какие только не появлялись - и до сих пор еще иногда появляются - "достоверные материалы" и "научные заключения" о вреде обрезания! Исполнение этой заповеди, данной нам Б-гом, называли средневековой дикостью, варварством, членовредительством, делали предметом насмешек. И продолжалось это до тех пор, пока наука не доросла до того, чтобы самой сказать в защиту обрезания свое веское слово.