Советский период истории горских евреев

Советский период истории горских евреев

Горские евреи во время революции и гражданской войны на Кавказе

Четыре года революции и гражданской войны были годами разрухи и голода, а для евреев России это были к тому же годы жестоких преследований, массовых кровавых погромов. В то же время тогда возникли еврейские национальные организации, как политические, так и культурные. И та, и другая тенденция были общими в судьбах и ашкеназских, и горских евреев.

Во время первой мировой войны еврейское население Кавказа резко увеличилось, сюда прибыли тысячи евреев-беженцев из прифронтовой полосы.

Известие о Февральской революции было воспринято населением Кавказа с большим энтузиазмом. Временное правительство отменило власть Верховного наместника на Кавказе, регион был разделен на Северный Кавказ и Закавказскую республику, которая включала в себя Азербайджан, Армению и Грузию. Руководил республикой Совет комиссаров, в который входили представители Азербайджана, Армении и Грузии, а возглавлял Совет специальный комиссар Временного правительства. Были назначены комиссары Временного правительства и в Дагестанской, Терской и Кубанской областях. В административных центрах Дагестанской и Терской областей Временное правительство создало исполнительные комитеты, в Закавказье был создан Закавказский объединенный комиссариат. В комитетах и комиссариате активное участие принимали различные общественные и национальные организации и объединения, в том числе и еврейские.

Параллельно с этими органами власти, созданными Временным правительством на Кавказе, как и во всей России, возникли Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, в деятельности которых приняли участие социалистические партии.

Но у представителей центрального правительства не было достаточно полномочий и сил, и власть на практике перешла к местным правительствам, объединениям и партиям. Комитеты и комиссариаты не сумели обеспечить поддержание закона и порядка, бандиты, деклассированные элементы, группы вооруженных дезертиров безнаказанно грабили мирное население. Вновь созданные в этот период национальные и религиозные объединения сыграли важную роль в разразившейся вскоре гражданской войне.

В конце апреля 1917 г. в Баку собрался Съезд мусульман Кавказа, на котором было избрано бюро. Большую активность проявили в это время мусульманские священнослужители, стремившиеся взять власть в крае в свои руки. Они требовали, чтобы суд в регионе основывался на исламе, а школы были только религиозными. Муллы объявили войну всем, кто будет мешать их планам объединения всех мусульман региона под своим началом. С этой целью была создана народная шариатская милиция.

В сентябре того же 1917 г. мусульманские лидеры Дагестана собрали съезд в ауле Анди, на который прибыло несколько тысяч делегатов. На нем Нажмуддин Гоцинский (1859—1925), сын одного из ближайших соратников Шамиля, был провозглашен четвертым имамом Северного Кавказа. Гоцинский был почитателем Шамиля, стремился подражать ему, сочетал в себе политические амбиции и религиозный фанатизм.

Гражданская война была не за горами, но до поры до времени все ее будущие участники соблюдали «правила политической игры»: все партии и группировки ждали Учредительного собрания, которое должно было дать ответы на наболевшие вопросы.

Самоорганизация происходила и в еврейской, в том числе горско-еврейской, среде. Евреи готовились представить Учредительному собранию свои проблемы, которые должны были быть разрешены в демократическом государстве. Вскоре после Февральской революции евреи-социалисты в Баку создали организацию, которая должна была стать представительным органом всех евреев региона, в том числе — горских. Было решено, что религиозные вопросы не будут включены в круг интересов новой организации. Это решение вызвало возмущение грузинской и горской еврейских общин Баку, и на одну из конференций пришла толпа вооруженных мужчин с криком: «Если оскверните нашу Тору, прольется кровь!»; конференция была сорвана. Это обострило противоречия между кавказскими евреями и ашкеназами (большинство активистов социалистических партий в еврейской среде составляли ашкеназы).

Интересно отметить, что ашкеназы-сионисты в Баку сотрудничали с горскими и грузинскими евреями. Они действовали сообща при выборах в городской совет, начали вместе выпускать газету.

Кроме политических в этот период возникали и культурные еврейские организации. В Песах 1917 г. в Елисаветполе был создан Еврейский союз за образование и культуру, в работе которого участвовали еврейские солдаты местного гарнизона и местные евреи, ашкеназские и горские. Одно из решений вновь созданного союза звучало так: «повысить политическую грамотность горских евреев, как солдат, так и горожан».

На Северном Кавказе, в Хасавюрте (Чечня) по инициативе И. Анисимова сразу после Февральской революции было созвано организационное совещание по подготовке Всекавказского съезда горских евреев. Предполагалось, что этот съезд выразит доверие Временному правительству и Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, то есть обоим центрам власти, бывшим тогда в стране. Съезд должен был принять решение о создании комитетов во всех местах компактного проживания горских евреев, выработать линию отношений с ашкеназами, грузинскими евреями и караимами. Листовка, выпущенная организационным совещанием в Хасавюрте, предлагала включить в повестку дня будущей конференции вопросы культуры, образования, улучшения материального положения горских евреев. Это воззвание вызвало большой интерес в среде горских евреев, на предстоящий съезд были избраны делегаты.

В организационном собрании в Хасавюрте приняли участие делегаты от шести общин: двое из Грозного — Илья Анисимов, инициатор и председатель, и Шамай Шаулов; трое из Кубы — раввин Ицхак Рафаэлов, Симанду Симандуев и Асаф Пинхасов; двое из Дербента — Юшва Меирович, который был секретарем совещания, и раввин Рафаэль Мушаилов; из Темир-Хан-Шуры — Гершон Бабаев; из Петровска — Захай Худайнатов; из Хасавюрта — раввин Сасон Шаулов и Манувах Анисимов.

Делегаты согласовали повестку дня съезда, который решили собрать в Дербенте 15 июня 1917 г. Съезду предстояло выбрать руководящие органы и обсудить политическую ситуацию в стране, и, как уже сказано, выразить доверие как Временному правительству, так и Совету рабочих и солдатских депутатов в Петрограде.

Третьим пунктом повестки дня стояло объединение всех горских евреев, создание руководящего Всекавказского комитета. Предусматривалось также обсудить меры по улучшению материального положения евреев, причем главным был вопрос о земле. Особо подчеркивалась важность издания газеты для горских евреев. Два пункта были посвящены вопросам религии, помощи раввинам. При Всекавказском комитете предполагалось создание раввинской комиссии, на которую возлагалось принятие решений по религиозным вопросам.

15 июня 1917 г., как и было намечено, в Дербенте начал работу съезд горских евреев. На него прибыло около ста делегатов, которые на протяжении 10 дней основательно обсуждали все пункты ранее утвержденной повестки дня. Съезд принял важное решение о том, что горские евреи не будут отделяться от остального еврейского населения региона, было подчеркнуто, что горские евреи являются неотъемлемой частью еврейского народа. Постановили также не создавать отдельные горско-еврейские комитеты, а объединиться с другими еврейскими организациями. Было принято решение издавать газету на языке горских евреев.

Оживленные споры вызвал пункт, касающийся положения женщин. После долгих споров участники конференции пришли к согласию: женщины получали равные с мужчинами права. Был установлен минимальный возраст для вступления в брак: для женщин — 16, для мужчин —18 лет. Также была создана специальная комиссия для более обстоятельного рассмотрения религиозных проблем.

Съезд явился первой политической акцией горских евреев, стал событием огромной важности, однако последующие события на Кавказе и во всей России радикальным и трагическим образом сорвали выполнение решений съезда.

После того, как большевики захватили в Петрограде власть, их товарищи по партии предприняли ту же попытку на Кавказе. 26 ноября 1917 г. в Дербент прибыл вооруженный отряд большевиков. Он взял под свой контроль местный Совет, среди членов которого был один горский еврей Ханукаев. Но сторонников у большевиков было мало, и они не сумели надолго удержать власть. После разгона в 1918 году Учредительного собрания большинство национальных политических движений Кавказа призвало к разрыву с Россией.

Казаки Северного Кавказа еще в марте 1917 г. выбрали атамана, но до конца 1917 г. отказывались от сотрудничества с горскими народами, бывшими их традиционными врагами. 1 декабря 1917 г., после прихода к власти большевиков, казаки заключили соглашение с Союзом народов Кавказа и создали правительство Дагестана и Терека. Регион был провозглашен независимым государством, не связанным больше с Россией. Хотя новое правительство и было слабым, но на первых порах сумело предотвратить вражду между разными народностями и вероисповеданиями в регионе.

Но противоречия между казаками, владевшими землей, и горцами, испытывавшими сильную нехватку земли, различия в вере, а также во всем укладе жизни не позволили этому правительству просуществовать долгое время. В январе 1918 г. оно распалось, создался вакуум власти, который был использован различными вооруженными бандами. Людям теперь приходилось думать о спасении жизни и имущества. В населенных пунктах создавали комитеты самообороны, гражданскую милицию. В январе 1918 г. такая милиция была создана в Нальчике, и заместителем ее начальника стал горский еврей Ханан Эфраимов.

Была создана милиция и в Джерахе, в котором проживало около 300 евреев. Вскоре аул захватили, сломив сопротивление слабого отряда милиции, мусульманские боевики. Они обвинили евреев в симпатиях к большевикам и устроили резню, расстреляв многих евреев-милиционеров.

Постепенно влияние большевиков на население росло, они приобретали поддержку благодаря популистским лозунгам скорейшего окончания всем уже опостылевшей войны и обещаниями раздела земли. Казаки и пришлое русское население, «иногородние», очень страдали от постоянных нападений вооруженных отрядов чеченцев и ингушей. Они искали защиты и союзников в борьбе с ними и, найдя их в лице большевиков, помогли советам, находившимся под контролем большевиков, захватить власть. В январе 1918 г. была провозглашена Советская социалистическая народная республика Терской области во главе с большевиком Самуилом Буачидзе.

В Дагестане же росло влияние мусульманских комитетов и отрядов имама Гоцинского. В январе они захватили Дербент, разогнали городской совет, одним из руководителей которого был горский еврей Ихил Мататов. В феврале отряды Гоцинского напали на Темир-Хан-Шуру, после кровопролитного боя завладели городом и расстреляли большевиков, в числе которых было несколько горских евреев и евреев-ашкеназов.

Власть мусульман в прикаспийских районах Дагестана не была долговременной. В середине апреля 1918 г. отряды Гоцинского безуспешно попытались захватить Петровск, бывший под властью большевистского реввоенсовета. Один из мусульманских отрядов занял оборону в местной синагоге. Большевики долго не могли выбить горцев из синагоги. На подступах к зданию горцы расстреляли группу из 15 большевиков, предпринявших попытку штурмовать синагогу. Большевистский отряд начал осаду. Здание синагоги было окружено, и из него стали выкуривать осажденных, разведя с подветренной стороны костры. Каждого, кто выпрыгивал из окон, расстреливали. Часть горцев погибла в здании, задохнувшись от дыма. Рассказ очевидца этого события свидетельствует о той жестокости, с которой велась гражданская война. Евреи, которые страдали и от «красных», и от «белых», больше всего желали прекращения междоусобицы. Не удивительно, что евреи приветствовали установление терскими и бакинскими большевиками в Дагестане советской власти в мае 1918 г.

В феврале 1918 г. была создана Закавказская федерация, в нее вошли большая часть Азербайджана, Армении и Грузии. Но вскоре эту федерацию стали раздирать противоречия. Азербайджанцы, поддерживаемые вошедшими в регион турецкими войсками, стали бороться с армянами и грузинами. Это привело к вооруженным столкновениям. И здесь вновь большевики применили силу: поддержав армян, они захватили Баку.

В те же дни завязались бои между армянами и азербайджанцами в Кубе. Над жителями Еврейской Слободы в Кубе, являвшейся тогда крупнейшим еврейским поселением на Кавказе с населением около 7 тысяч человек, нависла реальная угроза. Были организованы еврейские вооруженные отряды самообороны, которые защищали Еврейскую Слободу вплоть до установления советской власти.

К середине 1918 г. большая часть населенных пунктов, где жили евреи, оказалась под властью большевиков, которые решительно ликвидировали организации и комитеты, созданные на национальной основе.

Закавказская федерация окончательно распалась: столкновения между азербайджанцами и армянами усилились. Азербайджанцам помогали турки, армяне прибегли к помощи англичан. Власть большевиков в регионе смогла продержаться всего несколько недель. Армянская партия дашнаков с английской помощью сумела ненадолго завладеть побережьем Каспийского моря, но не смогла противостоять объединенным азербайджанско-турецким силам.

1 сентября 1918 г. азербайджанцы и горцы выбили большевиков из Кубы и устроили еврейский погром в Еврейской Слободе. 15 сентября 1918 г. мусульмане захватили Баку и окрестности и начали карательные акции против «предателей», в том числе и против горских евреев. В городе Шемахе были похищены шесть молодых горских евреев и, несмотря на многочисленные усилия, родственникам удалось вызволить только троих. Евреи из Геокчая, Мюджи и Гафтарана бежали от погромов в Баку, а когда вернулись, нашли свои дома разоренными. Тех, кто не успел бежать — убили, оставшиеся в живых после погромов умерли от голода. Еврейские поселения Мюджи и Гаф-таран прекратили свое существование. Евреи Дагестана также страдали от налетов вооруженных банд.

Представители горских народов в мае 1918 г. провозгласили создание независимого горского правительства, которое призвало к полному изгнанию русских и большевиков из региона и к созданию мусульманского государства. Войска этого правительства, больше похожие на разбойничьи отряды, чем на регулярную армию, проводили свои кровавые акции и в прибрежной зоне Дагестана. Советской власти в регионе фактически пришел конец. Отряды мусульман, напав на аул Нюгди, грабили и убивали живших там евреев. Против власти большевиков выступали и отряды казаков под предводительством Лазаря Бичерахова, которые совершали разбойничьи нападения на аулы горских евреев, считавшихся сторонниками большевиков.

Горские евреи из аулов вынуждены были уходить в города, где все же соблюдался некоторый порядок. Многие искали убежища в Грузии, в которой власть была более стабильной. Беженцы находили приют у родственников, ютились в синагогах или просто бродили по дорогам.

Но и в городах безопасность была относительной. В августе 1918 г. распался недолгий союз большевиков и казаков. Казаки напали на Владикавказ, административный центр Терской области. Горские евреи присоединились к роте, которая отражала нападение. Евреи знали, что казаки повсюду жестоко расправлялись с горскими евреями.

В 1919 году Северный Кавказ стал ареной наступления войск Деникина. Деникинский отряд, напав на еврейский аул Нюгди, разрушил в нем все дома. Правительственная комиссия, побывавшая в этом ауле в 1925 г., докладывала: от аула остались одни руины, люди живут в землянках, стены которых могут вот-вот рухнуть.

Был в это смутное время короткий период, когда большевики действовали заодно с антирусскими и антиказацкими партизанскими отрядами чеченцев и ингушей против Деникина, который представлял смертельную угрозу для Советской власти. Поначалу это привело куспеху: большевики снова захватили Темир-Хан-Шуру и Дербент. Но потом союз горцев и большевиков распался, они стали враждовать друг с другом. Горские евреи оказались перед дилеммой — на чью сторону стать? По своим традициям и образу жизни они были ближе к горцам, но чувствовали, что только большевистская власть может гарантировать им безопасность.

Евреи оказались между двух огней. Суровые обстоятельства толкали горских евреев к союзу с большевиками. В партизанском соединении большевика Николая Гикало было много горских евреев. Горские евреи участвовали в обороне Нальчика, Дербента, Грозного от нападения «белых».

Пока в 1918—1919 гг. на Северном Кавказе бушевала гражданская война, в Азербайджане на некоторое время наступило затишье после того, как в ноябре 1918 г. в Баку высадились английские войска под командованием генерала Томсона. Англичане потребовали от азербайджанского правительства демократических преобразований. В парламент были включены представители различных партий, и в их числе — один из сионистских активистов, д-р А. Бушман; другой сионистский деятель был назначен старшим помощником министра финансов. Были проведены выборы в городской совет, в которых принял участие Еврейский национальный блок, который возглавляли сионисты. Агитаторы Еврейского национального блока выступили в синагоге горских евреев в Баку, их речи переводились с русского на язык горских евреев. Возобновилось издание еврейской газеты на русском языке «Кавказский еврейский вестник», позже стала выходить газета «Палестина», которая освещала проблемы еврейских поселений в Палестине, дважды в месяц выходил журнал «Молодежь Сиона».

Правительство Азербайджана в сущности признало объединявший все еврейские партии и фракции Еврейский национальный совет официальным представителем еврейского национального меньшинства. На запрос министра юстиции Азербайджана Еврейскому национальному совету о том, на какой язык следует перевести для евреев клятву, которую они должны будут произносить в суде, совет, в котором доминировали сионисты, ответил, что язык евреев — иврит, и поэтому официальная клятва должна произноситься на этом языке.

У Еврейского национального совета были широкомасштабные планы по развитию культуры, в том числе и у горских евреев. Однако когда советская власть победила окончательно, деятельность совета была сокращена до минимума, а позже и вовсе прекращена.

Между двумя мировыми войнами. Политика советской власти в еврейском вопросе на Кавказе

После того, как в марте-апреле 1920 г. Красная Армия заняла территорию Северного Кавказа, в январе 1921 г. были созданы Дагестанская автономная республика и Горская автономная республика.

Горская республика, в которую вошли Терская область и часть Кубанской области, была неоднородна в национальном и религиозном отношении. В июле 1924 года Горская республика официально была упразднена, вместо нее были образованы автономные области на национальной основе. В последующие годы некоторые области получили статус автономных республик в составе РСФСР. Большинство горских евреев Северного Кавказа оказалось жителями Дагестанской, Кабардино-Балкарской и Чечено-Ингушской автономных республик.

В апреле 1920 г. была ликвидирована независимость Азербайджана, и вскоре он на правах республики вошел в состав вновь созданного СССР.

Историю горских евреев за первые 20 лет советской власти на Кавказе до начала второй мировой войны можно разделить на несколько периодов. В начальный период — с 1920 по 1924 гг. — руководство горскими евреями пыталась осуществлять Еврейская коммунистическая партия Поалей-Цион-ЕКП. Во второй период — с середины 1920-х гг. — основную деятельность по организации горских евреев взяли на себя советские органы, которые уделяли много внимания улучшению их материального положения, решению острого для горских евреев земельного вопроса. С начала 1930-х гг. власти все больше внимания уделяют культурной работе, развитию образования и литературы на языке горских евреев, естественно, в духе советской агитации и пропаганды.

В 1920 г. основным театром военных действий для Советской России стал польский фронт. В июне 1920 г. в Нальчике было объявлено о создании еврейского полка, который намечали отправить на борьбу с белополяками, для «защиты трудящихся евреев от поля ков-эксплуататоров». Молодые горские евреи, показавшие себя в отрядах самообороны и умевшие владеть оружием, массами шли добровольцами в «еврейский полк». Многие прибыли из Грозного, Пятигорска, Ставрополя, Владикавказа. Тогда же для отправки на польский фронт в Еврейской Слободе Кубы из числа добровольцев был сформирован отряд, насчитывавший несколько сотен бойцов и называвшийся «Непобедимая горско-еврейская кавалерийская бригада». Когда эта «бригада» прибыла в Баку, ее расформировали, а бойцов влили в состав 45-й коннокавалерийской дивизии XIV армии.

После окончания гражданской войны и установления советской власти покой на Кавказе наступил не сразу. В Дагестане горцы-мусульмане, подстрекаемые духовенством, подняли вооруженное антисоветское восстание, длившееся около двух лет. На первых порах советская власть на Кавказе была неустойчивой, она опиралась на прокоммунистически настроенных местных жителей, в основном русских и евреев, которые составляли тогда небольшую часть населения.

В сентябре 1920 г. на Съезде народов Востока в Баку один из лидеров ЕКП Зяма Островский представил доклад о проблемах горских евреев. Он же был включен в качестве представителя восточных евреев в созданный Съездом Совет по пропагандистской работе. Таким образом, в первые годы советской власти ЕКП являлась своеобразным опекуном горских евреев. Представители ЕКП объясняли то, что поручили работу с горскими евреями именно Островскому, тем, что только он знает иврит, «а с татами (горскими евреями) можно говорить только на иврите».

Рост влияния ЕКП вереде горских евреев, проводимый этой партией национальный курс, беспокоили еврейский отдел Народного комиссариата по национальным делам и Еврейскую секцию РКП(б) (Евсекция). Евсекция решила усилить работу среди горских евреев и издавать свои информационные и пропагандистские материалы на татском языке.

Коммунистический Бунд (Ком Бунд) также пытался организовать деятельность среди горских евреев. В августе 1920 г. при отделении Бунда в Баку был создан сектор горских евреев. На собрании Бунда в том же году было решено основать сельхозкоммуну горских евреев. Но ни у Евсекции, ни у Бунда, несмотря на все их старания, не было людей для работы с горскими евреями, и все эти начинания не были реализованы.

Несмотря на то, что ЕКП не была частью РКП(б), на то, что ее члены еще совсем недавно ратовали за репатриацию евреев в Палестину, советская власть, испытывая большие трудности в работе с горскими евреями, вынуждена была поощрять деятельность ЕКП на Кавказе. Когда в 1920 г. ЕКП готовила свой региональный съезд, то вопрос о его проведении обсуждался на политбюро РКП(б). Необходимое разрешение было дано. Это свидетельствует о благожелательном отношении властей к ЕКП, получившей одобрение в самой высокой партийной инстанции.

Во главе бакинского отделения ЕКП стоял Н. Магарик, занимавший высокую должность в народном комиссариате просвещения. Благодаря нему среди горских евреев проводилась большая культурная работа. Особое внимание уделялось молодежи, которая легко увлекалась революционными лозунгами.

Одним из наиболее заметных активистов ЕКП был Гирсил Горский (Рабинович). Вместе со своими товарищами он в 1920 г. организовал ячейку коммунистической молодежи горских евреев Баку, куда входили 10 человек: пятеро чистильщиков обуви, трое сапожников и двое подмастерьев. ЕКП предоставила в распоряжение ячейки квартиру, где был открыт молодежный клуб для горских евреев. Многие подростки и юноши, не высказывая прямо сочувствия или поддержки политическим взглядам коммунистов, охотно записались в него. В клубе был организован кружок для ликвидации неграмотности, проводились культурные мероприятия на еврейско-татском языке.

При клубе образовали кооператив чистильщиков обуви, членов которого прикрепили к различным советским предприятиям и организациям; благодаря этому чистилыцки обуви стали получать пайки наравне с работниками этих предприятий и организаций. Это обстоятельство было очень важно в то голодное время и привлекло в клуб многих молодых горских евреев.

Как уже было сказано, в конце 1920 г. ЕКП проводила региональный съезд. Во многих городах и аулах выбирали делегатов на этот съезд, но допускались на предвыборные собрания лишь представители беднейших слоев еврейского населения, «буржуазии» участие в собраниях и в выборах делегатов было запрещено. 25 декабря 1920 г. в Дербенте начал свою работу съезд горских евреев Дагестана и Терской области. В нем участвовало около 80 делегатов с решающим голосом, но присутствовали также много приглашенных гостей. В центре внимания съезда, который продолжался восемь дней, стояло четыре вопроса: политическое положение, экономические проблемы, культурная работа, положение женщины.

Обсуждение политического положения проходило довольно вяло, делегаты произносили общие фразы о советской власти, о борьбе с контрреволюцией и другие стандартные тогда лозунги. Было сказано о необходимости сближения горских евреев с советской властью путем создания пролетарских советов горских евреев, которые займут место старейшин обшин, находящихся под влиянием раввинов. Все это отражало политические взгляды ЕК.П, но мало что значило для горских евреев, которые главным образом были озабочены своим экономическим положеним.

Когда началось обсуждение этой проблемы, на трибуну один за другим стали подниматься простые рабочие и крестьяне. Они говорили, что еще недавно они не голодали, не нуждались буквально во всем, работали на земле, не скитались по дорогам. Правдиво, со слезами на глазах, они описывали свои невзгоды, жаловались на то, как к ним относятся, на декреты советской власти, которые в одно мгновение превратили их в «непролетарский элемент», с которым власти обращаются, как с преступниками.

Все это происходило потому, что на Кавказе, как и во всей Советской России, так называемые «непролетарские и паразитические элементы» начали призывать на принудительные работы. Эта повинность, однако, не распространялась на горцев-мусульман. А евреев, бывших прежде земледельцами, ремесленниками и купцами, и потерявших в годы гражданской войны основные источники заработка, власти считали непролетарским паразитирующим населением. Многих евреев арестовывали на улицах, на рынках, в домах, обвиняя их в уклонении от исполнения трудповинности. Угроза принудительных работ висела и над головами тех немногих горских евреев, которых власти признали пролетарским элементом, но которые практически не работали. Например, в профсоюзе Нальчика числились 170 горских евреев, но только 20 из них имели работу, остальных власти считали «паразитическим элементом». Съезд получил коллективное письмо от 60 горских евреев, которых арестовали и направили на принудительные работы.

Это отношение к евреям, как к паразитам, позволяло мусульманам в аулах избавляться от тех, кто не покинул свои дома во время гражданской войны. Зяма Островский писал тогда: «В аулах арестовывают группы горских ервеев по 20—30 человек, бывших батраков и кожевников, и под охраной мусульман препровождают в Дербент». Изгнание горских евреев из аулов продолжалось, таким образом, и после установления советской власти.

Хотя на съезде много говорилось о необходимости привлечения горских евреев к производительному труду, никаких практических планов разработано не было.

На съезде обсуждали также задачи культурного строительства. Выступавшие говорили о необходимости создания сети школ с программами на родном для горских евреев татском языке, много внимания уделили периодическим изданиям. В этом вопросе возник спор между большинством делегатов и представителями йзТемир-Хан-Шуры, которые, в отличие от делегатов из остальных мест, были выбраны на съезд без вмешательства властей. Возглавлял эту группу из пяти делегатов Гершон Мурадов, и их главным требованием было, чтобы языком обучения в еврейских школах был иврит. Это требование поддержали ряд делегатов из других мест.

Руководству ЕКП удалось с огромными усилиями отклонить предложение делегатов из Темир-Хан-Шуры, предотвратив тем самым срыв съезда. Делегация Темир-Хан-Шуры в знак протеста покинула съезд. Политика советской власти, направленная против иврита, нашла свое выражение и на этом съезде: все протоколы велись на русском и татском.

Было принято решение об издании газеты и пропагандистских брошюр для разъяснения горским евреям политики новой власти.

Важной темой, которую не пропускали ни на одной конференции или съезде на Востоке в первые годы советской власти, было положение женщины. На съезде в Дербенте выступила делегат Нисанова, которая говорила о необходимости освободить женщину из-под власти отца и мужа, о необходимости активно включить ее в жизнь советского общества.

На съезде был избран делегат горских евреев на конференцию, посвященную провозглашению Дагестанской автономной республики.

Хотя большинство решений съезда было декларативным, он активизировал работу новой власти среди горских евреев. Съезд создал условия для расширения деятельности ЕКП среди горских евреев. Он породил оптимистические надежды на то, что горские евреи, которые только теперь пробудились к национальной жизни, добьются от советской власти исполнения своих национальных чаяний, причем даже раньше, чем российские евреи.

Отдел ЕКП по работе с женщинами направил в аулы и города обращение, в котором призывал усилить агитационную работу среди женщин. А самим женщинам, недавно еще совершенно бесправным, предлагалось выбирать делегаток на предстоящий съезд женщин Востока.

Политика ЕКП в женском вопросе начала приносить плоды: в Баку женщины начали работать в детских садах, здесь же был создан швейный кооператив, членами которого стали горские еврейки. В октябре 1920 г. в Баку открылась школа по ликвидации неграмотности среди горских евреек, занятия в ней велись на русском языке. Намечалось открыть в середине 1921 г. еще одну школу, в которой занятия проводились бы на еврейско-татском языке. На демонстрациях во время празднования первой годовщины провозглашения

Азербайджанской советской республики 28 апреля 1921 г. и 1 мая 1921 г. группа еврейских девушек несла плакаты на татском языке, и одна из них даже произнесла речь на татском.

Съезд женщин Востока проходил в июне 1921 г. в Грозном. В его работе участвовали пятнадцать горских евреек. Восемь евреек были делегатками съезда женщин Азербайджана, состоявшегося в то же время в Баку.

Следует отметить, что такая активность женщин вызывала немалое сопротивление в самой еврейской общине. В общественной деятельности участвовали, как правило, незамужние девушки.

Тогда же началось создание первых ячеек союза еврейской коммунистической молодежи на Кавказе (Евкомола). Его лидеры по своим взглядам были близки к ЕКП.

Успех ЕКП и Евкомола породил недовольство в Евсекции, которая потребовала распустить ячейки ЕКП и Евкомола. Но центральная власть в тот период была готова опереться на любое прокоммунистическое движение и поддержало Евкомол. Был образован Совет по пропаганде и агитации среди народов Востока. На инструктора по работе с горско-еврейской молодежью Е. Брагинского была возложена обязанность организовать коммунистические молодежные ячейки в Кубе, Дербенте, Петровске, Темир-Хан-Шуре, Нальчике и других местах компактного проживания горских евреев.

В 1921 г. в Баку было создано Общество культуры и пропаганды среди горских евреев, которое находилось под контролем ЕКП. Усиление влияния ЕКП вызывало растущее противодействие Евсекции КП Азербайджана. Евсекция требовала включения в правление общества своих представителей.

Объектом соперничества ЕКП и Евсекции были еврейские клубы в Баку и других городах. Эти клубы создавались как противовес синагогам, чтобы уводить молодежь от религии. В начале 1921 г. ЕКП создала в Баку клуб Бе-цалель, а затем клуб им. Борохова. При клубе работала библиотека, драматический кружок, курсы политпросвета. Вся работа велась на еврейско-татском языке. Руководители ашкеназов свою основную задачу видели в воспитании лидеров из числа горско-еврейской молодежи.

К этому периоду относится и проблема противостояния еврейских языков, поскольку Евсекция, которая хотела быть единственной коммунистической организацией евреев Советской России, признавала официальным языком всех евреев только идиш.

В 1921 г. Евсекция создала свое отделение в Еврейскрй слободе Кубы, самой крупной общине горских евреев. Но евреи Слободы большого интереса к Евсекции не проявили. В 1921 г. Евсекция попыталась основать в Баку «Клуб Октябрьской революции» для горских евреев, но потерпела неудачу. Активисты Евсекции начали внедряться в клубы ЕКП. Им удалось взять под свой контроль деятельность клуба Бецалель, который в 1923 г. постоянно посещали около 80 горских евреев.

В 1924 г. Бунд тоже решил открыть отдельный клуб для горских евреев, в котором работали кружки и на идише, и на еврейско-татском языке. Но, видимо, идиш и язык горских евреев не очень сочетались — клуб просуществовал недолго.

В 1923 г. при комиссариате по национальным делам была создана особая комиссия во главе с М. Павловичем (партийный псевдоним М. Л. Вельтмана) для изучения положения горских евреев и подготовки рекомендаций о мерах, необходимых для улучшения их жизни. Но комиссия не успела закончить свою работу — комиссариат по национальным делам был расформирован в 1924 г. Никаких реальных изменений в лучшую сторону в положении горских евреев в первой половине 1920-х гг. так и не наступило.

После окончания гражданской войны в Москву на учебу или работу стали приезжать молодые горские евреи, демобилизовавшиеся из Красной армии. Многие из них были членами РКП(б). В середине 1920-х гг. поселившиеся в столице горские евреи активизировали деятельность по оказанию помощи своим соплеменникам на Кавказе.

Евсексция, которая по-прежнему не могла смириться с тем влиянием, которое имела ЕКП среди горских евреев, решила использовать для укрепления своих позиций молодежь. Проживающих в Москве молодых горских евреев стали приглашать в клуб Евсекции: в январе 1926 г. в этом клубе был создан кружок по изучению проблем татов — горских евреев.

Эта группа служила как бы связующим звеном между всесоюзными еврейскими организациями — Евсекцией, ОЗЕТом и КОМЗЕТом при ЦИК СССР и горскими евреями. Вскоре члены кружка стали называть себя всесоюзной организацией, которую назвали «Захметкеш» («Трудящийся»).

22 ноября 1927 г. эта организация созвала в Москве Всесоюзное совещание горских евреев, в нем участвовали делегаты из Моздока, Нальчика, Грозного и других городов. Хотя основными в программе совещания значились вопросы культуры, власти были больше обеспокоены отчаянным материальным положением горских евреев. Эта конференция не принесла заметных результатов.

В апреле 1925 г. Евсекция специально обследовала экономическое положение горских евреев и выяснила, что большинство осталось без источников к существованию: люди испытывали ужасную нужду и голод. Выход из положения власти видели в привлечении горских евреев к сельскому хозяйству.

В мае 1926 г. в Нальчике был созван I съезд горских евреев Северного Кавказа, в котором участвовали 56 делегатов (39 мужчин и 17 женщин) из десяти городов: Грозного, Владикавказа, Моздока, Майкопа, Нальчика, Ставрополя, Пятигорска, Кисловодска и Ростова-на-Дону. Съезд работал три дня, обсуждались три главных темы: еврейское землеустроение, культурная работа и освобождение женщины. Была подчеркнута необходимость большего наделения евреев землей, как главного способа их приобщения к производительному труду. В сфере культуры было принято решение развить систему образования, начать подготовку учителей, издавать литературу на татском языке. Вопрос борьбы с неграмотностью стоял очень остро, достаточно сказать, что из делегатов съезда только один имел высшее образование, 14 — среднее, 24 — закончили начальную школу и 17 с трудом умели читать и писать. Хотя практическая польза от съезда была невелика, власти продемонстрировали интерес к проблемам горских евреев и сумели завоевать их симпатии.

На I съезде горских евреев Северного Кавказа подчеркивалась значимость работы с молодежью. 18 декабря 1926 г. в Моздоке был проведен съезд «беспартийной татской молодежи», который проходил под полным контролем коммунистов и служил в основном пропагандистским целям.

Советская власть в этот период придавала большое значение агитационной работе на родном языке нацменьшинств. Был принят специальный закон, по которому в месте компактного проживания того или иного меньшинства местные советы должны были работать на языке этого меньшинства. В рамках реализации этого закона в Нальчике в 1925 г. кварталы, в которых жили горские евреи, были выделены в отдельный административный район в составе города. Были объявлены выборы в районный еврейский совет, при этом так называемые лишенцы, а также представители духовенства были лишены избирательных прав. Выборы состоялись в начале 1927 г., избирательным правом обладали только 758 человек. Был избран совет из 33 человек, среди них 12 были коммунистами и комсомольцами. Из числа депутатов совета был избран исполнительный комитет из 5 человек, двое из которых были коммунистами. Еврейский совет в Нальчике содержал милиционера-еврея, отвечавшего за порядок в районе, и фельдшера, который руководил местным медпунктом. Национальные советы были ликвидированы у горских евреев, как и у других национальных меньшинств, во второй половине 1930-х гг.

Иначе обстояло дело в Дагестане. Центральным властям в Москве стало известно о грубой дискриминации горских евреев в этой республике. В конце 1926 г. в нескольких населенных пунктах Дагестана даже имели место еврейские погромы. 29 июня 1926 г. отдел по национальным вопросам ЦИК СССР направил в ЦИК Дагестанской республики особое письмо с требованием доложить, какие принимаются меры по улучшению положения горских евреев. Для ответа на этот запрос в Дагестане была создана комиссия для выработки рекомендаций по улучшению материального и культурного положения горских ервеев. И хотя комиссия выработала такие рекомендации, а Совнарком Дагестана утвердил их (правда, только частично), на самом деле даже утвержденные рекомендации остались на бумаге. При этом в Москву была послана депеша об успешном решении проблем горских евреев.

Центральным органам власти была послана жалоба от имени восьми еврейских общин, по следам которой в Дагестан в конце февраля 1927 г. был направлен из Москвы Зяма Островский, который к тому времени стал членом ВКП(б) и работал инструктором в отделе по национальным вопросам ЦИК СССР. Изучив на месте ситуацию, он пришел к выводу, что в правительстве Дагестанской республики процветает махровый антисемитизм, а горских евреев дискриминируют при приеме на работу: на заводы и в советские учреждения. В своем отчете Островский подчеркнул, что информация дагестанских властей об улучшении положения горских евреев была лживой.

Островский выступил 9 июня 1927 г. на совместном заседании ЦИКа и Совнаркома Дагестана и описал ужасное материальное положение горских евреев. На основе его доклада было принято решение, в котором подчеркивалась необходимость ускорить перевод горских евреев на землю, предлагалось уделять особое внимание их приему на заводы, фабрики и в советские учреждения.. Но и эти решения также не были реализованы. Вот что сообщал в 1928 г. в Москву об обстановке после проверки, проведенной Островским, Галилов, старший инструктор народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрина):

1.    Советские учреждения в Дагестане очень недолго занимались проблемами горских евреев, о которых говорил тов. Островский, позже наступила реакция, стали мстить за хлопоты, которые доставил визит Островского.

2.    Люди и учреждения, на которые было возложено решение проблемы, относятся к своей задаче негативно и в лучшем случае равнодушно, поэтому неудивительно, что указания центра не выполняются.

3.    В Дербенте, который является важнейшим центром проживания горских евреев и где они составляют около 27% городского населения, местные власти, как и в прошлом, притесняют евреев, их по-прежнему не принимают на работу в советские учреждения.

Этот, как тогда говорили, «сигнал» был опубликован Ю. Лариным в «Правде».

После этой публикации власти Дагестана наконец стали принимать меры: была создана новая комиссия во главе с Салиным, наркомом Рабкрина Дагестана. Комиссия должна была проверить обвинения Галилова. Не успела новая комиссия закончить свою работу, как в Дербенте прошел погром, к которому приложили руку и местные власти. Москва потребовала срочно доложить письменно о мерах, принятых к виновным в погроме, и о том, что делается для улучшения положения горских евреев.

Местным властям пришлось принять срочные меры, чтобы продемонстрировать, что положение горских евреев меняется. В нескольких аулах были созданы еврейские советы, была выделена земля для евреев-земледельцев в окрестностях Дербента.

В апреле 1929 г. состоялся Х-й съезд компартии Дагестана. Как и ожидалось, съезд осудил антисемитизм. В одном из пунктов решения съезда антисемитизм был назван пережитком прошлого, с которым следует беспощадно бороться. В свете этого решения ЦК КП Дагестана направил в местные партийные комитеты особое указание по борьбе с антисемитизмом. В Дербенте были проведены совместные конференции представителей разных национальностей.

Отношение к горским евреям в Азербайджане также не отличалось дружелюбием. Несмотря на то, что евреи составляли половину населения Кубы, Еврейскую Слободу не развивали, представителя горских евреев не было в исполкоме горсовета Кубы. В 1925 году жители Еврейской Слободы обратились к председателю Совнаркома Рыкову с просьбой исправить положение. На страницы центральных газет попало знаменитое дело еврейских невест из Кубы. (Слишком рьяно исполняя закон, запрещавший выдавать замуж девочек, не достигших половой зрелости, власти в Кубе обязывали всех девушек перед регистарцией брака проходить медицинское освидетельствование. Врач, специально прикрепленный к ЗАГСу, был уличен в сексуальных домогательствах.)

Руководство Азербайджана приняло решительные меры, что довольно быстро привело к изменению положения. При горсовете Кубы был организован комитет по культуре горских евреев, на который возложили обязанности содействовать удовлетворению духовных запросов горских евреев и в других населенных пунктах Азербайджана.

В 1929 г. в Еврейской Слободе были проведены выборы районного еврейского совета, председателем которого был избран Атнил Атнилов. Этот совет так и назывался «еврейским» вплоть до 1936 г.

Были приняты и меры по улучшению экономического положения еврейского населения. В этих целях создавались кооперативы, выделялись деньги для развития земледелия, евреев принимали на работу на заводы и фабрики.

Все это способствовало росту популярности компартии среди горских евреев. Десятки горских евреев вступили в компартию и в комсомол. Для примера можно указать, что в 1924 г. во всем Дагестане было всего 37 коммунистов-евреев, среди них ни одного горского. Но уже в конце 1920-х гг. только в Дербенте было 12 членов партии — горских евреев.

В начале 1930-х гг. в СССР закончился нэп и началась широкая коллективизация. Горские евреи-земледельцы вынуждены были вступать в колхозы, ремесленников принудительно объединяли в кооперативы и артели, бывшим торговцам тоже приходилось приспосабливаться к новой жизни.

Иудаизму была объявлена война, которая ожесточалась с каждым годом: были закрыты синагоги, арестованы многие раввины. В частности, чтобы обеспечить полный разрыв с религиозной традицией, еврейско-татская письменность была переведена с еврейской графики на латиницу.

В этот период начали предприниматься энергичные меры по ликвидации безграмотности, которая среди горских евреев была очень высокой. Среди горских евреев Дагестана в 1926 г. только 25% могли читать и писать (у женщин этот показатель был еще ниже — не более 10%). По данным на январь 1931 г. умела читать и писать лишь треть горских евреев (в том числе 17% женщин).

Татский язык был объявлен одним из государственных языков Дагестанской автономной республики, число публикаций на нем существенно увеличилось, хотя почти все эти издания имели узкоприкладное значение или служили целям советской пропаганды и агитации.

Коллективизация и преследование религии в 1933—1934 гг. вызвали энергичные протесты среди горцев Кавказа. Религиозные деятели и противники большевиков объединились под лозунгом единства всех мусульман против советской власти. Во главе восставших встал Мустафа Халилов, который называл себя «заклятым врагом Красной армии и евреев». Восстание продолжалось с марта 1934 г. по октябрь 1935 г. и было жестоко подавленно НКВД и армией. Тогда же началась мощная кампания по выявлению среди интеллигенции лиц с националистическим уклоном. В этой кампании пострадали и многие еврейские активисты, их арестовывали, отправляли в лагеря, приговаривали к расстрелу.

Заметно сократилось число школ, в которых преподавание велось на татском языке, и уже с первого класса детей учили на русском. Татский алфавит опять был изменен: его перевели с латиницы на кириллицу.

Горские евреи на фронтах Великой отечественной войны и в тылу

Вскоре после начала Великой Отечественной войны на Кавказ начали прибывать эвакуированные заводы из европейской части СССР вместе с их рабочими и служащими. В регион потекли тысячи беженцев, среди них было большое число евреев. Горские евреи, расселяя беженцев у себя в домах, старались приглашать именно единоверцев, которых считали своими братьями.

В Дербенте была создана особая еврейская комиссия, задача которой состояла в оказании помощи беженцам-евреям. Один еврей из Польши, который провел несколько лет в эвакуации на Кавказе, вспоминает, как в 1941 г. он прибыл в Дербент:

Никого в этом городе я не знал, у меня не было ни денег, ни еды. У первого же встречного я спросил, где находится синагога. В синагоге мне дали адрес человека, который должен был мне помочь. Это был член комиссии по оказанию помощи беженцам-евреям, ему было около пятидесяти лет, он дал мне направление в гостиницу.

Постепенно горским евреям становилось все труднее помогать своим собратьям: чем ближе подходила немецкая армия, тем хуже становилось экономическое положение на Кавказе. Летом 1942 г. немцы начали массированное наступление на Кавказ. Они захватили Кубань, создали плацдарм на южном берегу Терека и собирались совершить победный бросок на восток, к важнейшим нефтеносным районам — Грозному и Баку. Но ценой огромных усилий Красной армии удалось остановить врага. Зимой немцы предприняли новую попытку прорваться к Грозному, но и эти планы были расстроены благодаря победе Красной армии под Сталинградом.

Решением ГКО местное население Северного Кавказа было мобилизовано на рытье окопов, траншей и противотанковых рвов. Так как большинство мужчин были на фронте, эта тяжелая работа легла на плечи женщин, подростков, стариков. Люди мерзли, жили в палатках, питание было скудным. Как тогда было принято, объявили соцсоревнование, победителем его был признан еврей М. Исаков, получивший звание «стахановца»: за один день он прорыл девятиметровую траншею при норме выработки два метра. Газеты писали о почине горской еврейки У. Исаевой из аула Маджалис, которая добровольно вызвалась идти на рытье траншей и в два-три раза перевыполняла норму. Другая горская еврейка Табат Садыкова заявила, выступая на многочисленном собрании, что обязуется вдвое перекрывать дневную норму.

На оккупированной территории Северного Кавказа многие горцы-му-сульмане приняли окукупацию с радостью. В 1953 г. один из эмигрантов Давлатбей писал о том, что горцы выступили против Красной армии не из любви к немцам, а из ненависти к большевикам, к советам, которые лишили их веры и свободы, отняли у них язык, силой загнали в колхозы. Муллы с одобрения народа провели несколько молебнов о победе немецкого оружия и вознесли благодарственную молитву за освобождение Кавказа от ига Советской власти.

Банды дезертиров грабили мирное население, расстреливали коммунистов и председателей колхозов. Для противодействия пронацистским бандам были созданы истребительные батальоны, в которых было немало евреев. По свидетельству современника, среди бойцов этих батальонов было немало стариков непризывного возраста, вооруженных винтовками и ружьями старого образца, у некоторых были лошади, а большинство передвигалось по горам пешком, так как лошадей не хватало.

Несмотря на свою немногочисленность, горские евреи внесли большой вклад в дело победы над фашистской Германией. Горские евреи стали записываться добровольцами в Красную армию с первого же дня войны. Однако до сих пор нет даже списка тех, кто воевал, кто погиб в этой войне. Не написана книга, которая отразила бы участие горских евреев в Великой отечественной войне. Мы приведем здесь только несколько рассказов о мужественных бойцах — горских евреях.

В 1941 г. в бою под Истрой Алик Мордехаев раздавил гусеницами своего танка две противотанковые пушки противника, расстрелял прямой наводкой четыре вражеских танка, убил десятки фашистов. Вражеский снаряд поджег его танк. Вместо того, чтобы спасаться, Мордехаев направил горящий танк на штабной блиндаж противника и взорвался, унеся с собой жизни десятка немецких офицеров. За этот подвиг Алик Мордехаев был посмертно награжден орденом Ленина.

Когда во время боев под Сталинградом, в жестоком бою на Мамаевом кургане, погиб командир одной из рот, уроженец Красной Слободы Марк Шамаев принял командование на себя. Бойцы отбивали атаки врага до прибытия подкрепления. Так же геройски действовал Йонатан Соломонов. Когда в одном из боев погиб его командир, он взял командование на себя, и рота, вступив в рукопашный бой, обратила немцев в бегство и на их плечах ворвалась в деревню, отбив ее у врага.

В Дагестане во время войны газеты много писали о враче А. Исаеве, который был заброшен вместе с парашютистами в тыл врага. Исаев был ранен при штурме городка, но до конца продолжал исполнять свой долг врача.

Были на фронте и женщины-еврейки. В штабе 62-й армии служила связисткой Вера Ханукаева, которая прошла с боями до Румынии. Радисткой в боевой части служила Ася Абрамова.

Среди почти 150 евреев-Героев Советского Союза есть два горских еврея: Исай Илазаров и Шалтиэль Абрамов.

Исай Илазаров родился в Хасавюрте в 1920 г. Перед войной Исай работал на обувной фабрике в Дербенте. В конце 1941 г. он участвовал в боях под Москвой. В первом же тяжелом бою получил ранение. После лечения в госпитале вернулся в свою часть и принял участие в битве на Курской дуге. Потом он был еще несколько раз ранен, прошел с боями до Латвии и погиб в сентябре 1944 г. За мужество и отвагу, проявленные в бою под Витебском, Исаю Илазарову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Шалтиэль Абрамов родился в Дербенте в 1918 г., в 1938 г. закончил в Махачкале среднюю школу. Когда разразилась война, он учился в иституте нефтяной промышленности в Грозном. В первые же дни войны пошел добровольцем в Красную армию. После офицерских курсов был назначен командиром взвода, с боями прошел от Северского Донца до Берлина. В боях за Познань (Польша) в феврале 1945 г. небольшой отряд Абрамова получил задание прорваться в город. Абрамов отлично справился с этим очень опасным заданием. За этот бой Абрамову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Абрамов, бестрашный боец, гордился тем, что он еврей. Об этом свидетельствует такой факт. В многочисленных публикациях, рассказывавших о его подвигах, указывалось, что он — тат, поэтому его имя не было включено в список Героев Советского Союза — евреев, опубликованный после войны в журнале «Советиш геймланд». Узнав об этом, Абрамов, который работал в то время преподавателем в Грозненском институте нефти, написал письмо в редакцию журнала и попросил включить его имя в этот список.

О многих подвигах горских евреев в ту страшную войну мы не знаем по той причине, что, описывая их, совесткая пресса называла героев татами. Но и приведенные здесь примеры убеждают, что горские евреи отличались отвагой и мужественно боролись с фашистскими захватчиками.

Горские евреи — жертвы Холокоста

В фашистской Германии перед вторжением в СССР серьезно изучали проблему происхождения горских евреев. Это было связано с тем, что после оккупации Франции, когда нацисты проводили там уничтожение евреев, несколько сот живших там евреев из Грузии, Средней Азии, Ирана и Афганистана выдали себя за неевреев, заявляя, что по происхождению они «грузины и джугуты», придерживающиеся религии Моисея. Их доводы убедили командование оккупационных войск — и таким образом несколько сот евреев сумели спасти свои жизни — их не отправили в лагеря уничтожения.

В конце 1941 г. германский Институт по изучению зарубежных стран опубликовал брошюру с грифом «Для служебного пользования» под названием «Список наций, народов и народностей и племен, живущих на территориях, входивших прежде в СССР», где живущие на Кавказе горские евреи были названы просто евреями. В подобной же брошюре, изданной штабом войск СС в 1942 г., евреи Кавказа также причислялись к еврейской нации. Их определили как «помеси восточных народов, индийцев и множества других неустановленных племен с евреями, которые пришли на Кавказ в VIII в. н.э.» Еще в одной брошюре, выпущенной уже под эгидой СД, утверждалось, что «горские евреи прибыли на Кавказ из России, и они являются в регионе чуждым элементом».

В 1942 г. немецкий МИД получил мнение проф. Эйлера, который утверждал, что иудеи Кавказа, Ирана и Афганистана не являются евреями по происхождению. Но учреждения, на которые было возложено решение еврейской проблемы, категорически отвергли это мнение профессора. Им казалась более верной точка зрения вышеназванного института. Свой вывод они обосновывали тем, что и советские власти относят эти народности к евреям. Проф. Г. Киттель, к которому также обратились за консультацией, ответил, что вопрос сложный и ответить на него можно только проведя исследование на месте.

На Кавказе ходили слухи, что немецкое командование направило в Берлин телеграмму с вопросом, как относиться к горским евреям. И, якобы, оттуда был получен ответ: «Нет никакой разницы между собакой белой и собакой черной. Собаке — собачья смерть».

Но главным были не эти теоретические споры, а то, как относились оккупанты к горским евреям фактически. И это отношение было различным в разных местах.

В тех населенных пунктах, где горские евреи — группами или отдельными семьями — жили вместе с европейскими евреями, нацисты не проводили между ними различия. Горских евреев расстреливали там вместе с ашкеназами. Но на Кавказе были населенные пункты, где горские евреи жили изолированно, целыми кварталами, и горско-еврейские аулы.

Кроме того, во время кампании по землеустройству горских евреев в Крыму был создан горско-еврейский колхоз имени Шаумяна. Жители этого колхоза не сумели эвакуироваться во время стремительного наступления немцев на Крым осенью 1941 г. Немецкие власти, методически проводившие уничтожение евреев в Крыму, не обратили сначала внимания на горско-еврейский колхоз. Но кто-то из местных жителей счел своим долгом открыть глаза немцам на их «упущение». В штаб немецкой армии в Евпатории в марте 1942 г. поступило донесение, что «в колхозе им. Шаумяна до сих пор проживают 114 горских евреев, которые были переселены сюда в 1939 г. на американские деньги. Колхоз расположен в 4 км восточнее Порфирьевки». Немцы обнаружили, что этот сравнительно новый колхоз еще не был нанесен на карты местности. В колхоз был направлен карательный отряд СД, и еврейский вопрос в колхозе был «решен окончательно». Ликвидация жителей колхоза им. Шаумяна стала первым фактом уничтожения крупной группы горских евреев. Причем немецкие власти знали, что речь идет именно о горских евреях.

23 июля 1942 г. немецкая армия захватила Северный Кавказ, но дальше продвинуться не сумела. Благодаря этому основные центры проживания горских евреев оказались вне зоны оккупации. На оккупированной территории было только два крупных еврейских поселения — еврейский колхоз в Богдановке под Моздоком и еврейский квартал в Нальчике.

Во время боев в Богдановку под Моздоком собрались горские евреи из соседних деревень, они хотели быть вместе со своими соплеменниками в тяжелые дни. Богдановка была захвачена в начале сентября 1942 г. Немецкие солдаты первое время не делали различия между евреями и другими жителями. Но и здесь нашлись местные жители, которые разъяснили немцам, что в деревне много евреев.

20 сентября 1942 г., накануне Йом-Кипура, всех евреев согнали в деревенский клуб. Наутро отобрали крепких мужчин и парней, дали им лопаты и велели вырыть большую яму за околицей. В полдень, когда яма была готова, мужчин расстреляли прямо в ней, а через несколько часов к яме пригнали стариков, женщин, детей. Жители деревни позже рассказывали, что старики при этом громко молились, женщины и дети плакали. Стреляли очередями, потом стали слышны одиночные выстрелы. Видимо, добивали раненых. В тот день на околице Богдановки было расстреляно около 470 горских евреев. Несколько десятков евреев спасли русские крестьяне из соседних деревень. После освобождения Богдановки спасшиеся евреи установили памятник на месте расстрела, но жить здесь они больше не могли.

Такая же участь постигла большинство горских евреев соседнего с Бог-дановкой поселка Менжинск. Когда 5 сентября 1942 г. немцы заняли Мен-жинск, там оставалось около 40 еврейских, несколько армянских и десять субботницких семей. Немцы сначала казались обычными людьми: расселились по домам, были заняты своими делами, не обрашали на жителей никакого внимания и лишь иногда заставляли их выполнять различные работы. В середине октября в Менжинск прибежал старик-еврей из Богдановки и принес страшную весть. Он сказал, что карательный отряд из Богдановки намеревается прибыть в Менжинск. О страшной участи, постигшей богдановских евреев, сообщил своим знакомым евреям один из жителей поселка, служивший полицаем. Но это предупреждение пришло слишком поздно — в тот же вечер немцы начали акцию. Они усилили охрану поселка и велели всем евреям и субботникам подготовиться к отправке на работу в другую местность. Разрешили каждой семье взять с собой только 40 кг вещей. Позже объявили, что перевезут только евреев. 19 октября 1942 г. их погрузили на телеги. Во время этой поездки нескольким парням удалось бежать. Всех остальных доставили во двор кирпичного завода у деревни Курская и там расстреляли.

Самой большой общиной горских евреев, оказавшейся в руках нацистов, была еврейская община Нальчика. Она, также как довольно большая горско-еврейская община Моздока, уцелела, хотя несколько евреев погибло от рук оккупантов.

Захватив Нальчик, немцы начали охоту за крепкими мужчинами для того, чтобы отправлять их на принудительные работы, поэтому большинство жителей старались не выходить из домов. Сохранились свидетельства о судьбе одного из жителей Нальчика еврея Баруха Давидова. Он вышел из дома, чтобы добыть пропитание для голодающей семьи. Его остановил немецкий патруль со словами, что он арестован за уклонение от работ. Но когда один из прохожих объяснил немцам, что задержанный — еврей, немцы тут же расстреляли Баруха на месте.

Массового уничтожения евреев, как уже было сказано, в Нальчике не было. Причин тому несколько. Во-первых, немцы находились в Нальчике сравнительно недолго, гораздо меньшее время, чем в Богдановке и Менжинске. Видимо, карательные отряды просто не успели сюда добраться. Кроме того, в Богдановке и Менжинске евреи были «пришлыми», советская власть разместила их на государственных землях, и местное население, считая их чужаками, относилось к ним враждебно. В Нальчике же евреи были коренными жителями. Между тем, немцы, собираясь создать в Кабардино-Балкарии сателлитную республику, не хотели раздражать местное мусульманское население, так что их политика здесь была менее жесткой. 6 декабря 1942 г.

в Кабардино-Балкарии был создан Национальный совет, во главе которого оккупационные власти поставили адвоката Селима Шадова. После войны Селим Шадов рассказывал в беседе с проф. Александром Далином, изучавшим тот период:

Когда меня избрали главой национального правительства Кабардино-Балкарии, я создал комиссию, которая должна была распустить колхозы и раздать землю крестьянам. Тогда ко мне, как главе правительства, обратилась делегация горских евреев во главе с господином Шабаевым. Они сказали мне, что части СС и СД составили списки всех горских евреев, обязывают их носить желтую звезду Давида, унижают их честь и достоинство, и они опасаются, что их, как евреев, ждет физическое уничтожение. По этому поводу я обратился непосредственно к фельдмаршалу фон Клейсту, находившемуся в Кисловодске, и его представителям в Нальчике. Мне подтвердили, что спецчасти СС и СД готовятся к уничтожению горских евреев в Нальчике и окрестных населенных пунктах. Я заявил немецкому командованию, что горские евреи — это таты, они являются такой же, как и прочие горцы, народностью Кавказа и подобны кабардинцам и балкарцам.

Я рассказал, что горских евреев здесь никогда не унижали: есть немало смешанных браков горских евреев с кабардинцами, осетинами, балкарцами, у горских евреев сходные с другими народностями Кавказа традиции, образ жизни, одежда и культура, они говорят на татском языке, который не имеет ничего общего ни с идишем, ни с ивритом, и на этом же языке говорят и другие племена на Кавказе.

Я потребовал тщательно изучить этот вопрос, прежде чем принимать решение об их судьбе. По моему настоянию была создана комиссия для изучения этого вопроса, я представил ей подробную справку с историческими выкладками, доказывающую, что горские евреи — одна из народностей Кавказа. Члены этой комиссии лично посетили квартал горских евреев в Нальчике, убедились в том, что образ жизни жителей этого квартала не отличается от образа жизни соседей.

Был предпринят ряд других мер, направленных на спасение горских евреев от уничтожения. В результате командование СС и СД согласилось, что горские евреи — это кавказская народность — таты и они не отличаются от других племен Кавказа.

Личным приказом фельдмаршала фон Клейста от декабря 1942 г. горские евреи были объявлены кавказским племенем, что отменяло составление на них расстрельных списков. Они освобождались от обязательного ношения желтой звезды Давида. Горским евреям было позволено создать

национальный совет татов из пяти человек, в который вошли Шабаев и Ханукаев. Этот совет тесно сотрудничал с моим правительством, которое не вмешивалось во внутреннюю жизнь еврейской общины. На официальных заседания правительства в качестве гостей присутствовали как немецкие генералы, так и члены татского совета. Мы обсуждали при этом пути борьбы с Советами и освобождение Северного Кавказа от власти большевиков.

Следует особо отметить решающую роль в этом командующего фон Клейста. Он отнесся очень серьезно к моему резкому протесту, проявил человечность и лично решил разобраться в этом вопросе. Он терпеливо ждал результатов работы созданной по моему требованию комиссии. Таким образом, мне удалось спасти от уничтожения более чем стотысячную общину горских евреев Кабардино-Балкарской республики.

В словах Селима Шадова явно чувствуется желание преувеличить свою роль в этой истории, кроме того, число горских евреев, живших тогда в Кабардино-Балкарии, было не 100 тысяч, а во много раз меньше. Но в этом рассказе есть немало правдивых деталей.

Те, кто жил в оккупированном Нальчике, свидетельствуют, что евреи в их городе не носили на улицах желтую звезду Давида. Но насколько в этом велика заслуга главы марионеточного правительства? Репатриировавшаяся в Израиль жительница Нальчика Ципора Ханукаева рассказывала, что ее родственник Ханукаев спас горских евреев, убеждая немцев в том, что они — таты, татары, но не евреи.

Комиссия, которой поручили разобраться с тем, к какой расе относятся горские евреи, занималась вымогательством. Ее члены требовали угорских евреев золото и ювелирные украшения, пообещав, что тогда их не тронут.

На суде, состоявшемся в марте 1963 г. над военными преступниками, служившими в карательных айнзацгруппах, некто Вольфганг Рейнхольдс свидетельствовал:

Я занимался в основном горскими евреями. На основании литературы на русском и других языках, я подготовил справку. В ней я подчеркнул, что это племя татарского происхождения (численностью около 30 ООО человек), которое приняло иудаизм в середине XIVв., и что не следует их относить к прочим евреям. Мне известно, что груп&енфюрер д-р Биркамп (командир <Айнзацгруппы ») придерживался того же мнения, и сообщал в более высокие инстанции, чтобы к горским евреям не применяли тех же мер, что к другим евреям России.

Исследователь Р. Левенталь приводит свидетельства бывших жителей Кавказа, которые после войны эмигрировали в США:

Немецкие офицеры решили выяснить, являются ли горские евреи такими же евреями, как и европейские. Специально для немцев горские евреи устроили целое представление: приготовили национальные кушания, перед офицерами выступали певцы и танцоры, в конце офицерам преподнесли в качестве подарков ковры ручной работы. Немцы были так довольны всем этим, что разрешили евреям торговать по всей территории, находившейся под их контролем, и освободили их от налога, которыми были обложены «низшие расы» — евреи, поляки и цыгане.

Даже если эти свидетельства не вполне точны, тем не менее, они показывают, что нацисты колебались в том, как им относится к горским евреям.

Еще одно доказательство того, что большинство горских евреев Нальчика не пострадали во время окупации, можно найти в книге посетивших этот регион в 1958 г. жителей Ленинграда, евреев Г. Печерского и X. Погорельского. Они пишут:

Здесь (в Нальчике) горские евреи сумели спасти свои жизни. Только десять человек были вывезены за город и там расстреляны. Горско-еврейская община каждый месяц вручала немецким властям подношения в виде золотых и серебрянных монет, украшений. Как говорят местные жители, горские евреи выкупили таким образом свою жизнь. Хотя и был уже издан приказ составить в течение трех месяцев список всех живущих в Нальчике евреев, назначенный фашистами руководитель республики кабардинского происхождения сумел убедить немецкие власти в том, что горские евреи не схожи с европейскими, что они происходят от нееврейского племени и отличаются о ашкеназов. Но балкарцы постоянно доносили немецким властям, что горские евреи — такие же, как и остальные их сородичи. Командование колебалось и уже приняло решение об их уничтожении. Но началось наступление советских войск, немцам пришлось в панике бежать, и этот дьявольский план не был реализован.

Хотя в Нальчике и не было массового уничтожения евреев, тем не менее, горские евреи все время оккупации жили в страхе, и поэтому с огромной радостью встретили возвращение Советской армии, в то время как многие их соседи, сотрудничавшие с фашистами, бежали с отступающими немецкими войсками.

Благодаря тому, что Красная армия остановила немцев на Северном Кавказе, Холокост коснулся только небольшой части горских евреев. О том, что их ждало, красноречиво свидетельствует приказ, который незадолго до немецкого отступления поступил от Эйхмана командирам айнзацгрупп на Кавказе, и предписывавший «переселить (читай — уничтожить) всех горских евреев на оккупированных территориях».

Горские евреи в послевоенный период

На жизнь горских евреев в послевоенные десятилетия оказали влияние три основных фактора: ассимиляция; дискриминационная, антиеврейская политика советской власти, принявшая в случае горских евреев специфические формы; создание государства Израиль. Участились смешанные браки, которые до второй мировой войны были редким явлением в среде горских евреев. Немало вернувшихся с войны мужчин привезли с собой русских жен. Вначале это вызывало неодобрение общины, особенно людей старшего поколения. Но с годами таких браков становилось все больше. В Дагестане, например, в 1967 г. женились 84 горских еврея, 12 из них взяли в жены русских, в тот же год пять горских евреек вышли замуж за неевреев.

Национальность детей от смешанных браков записывали чаше по отцу. В 16 лет, при получении паспорта, дети из смешанных семей могли по своему усмотрению выбрать национальность любого из родителей. В 1965—1969 гг. в Махачкале паспорта получили 17 юношей, чьи отцы были горскими евреями, а матери — русскими. 13 из них записали себя евреями.

В этот период практически завершился начавшийся еще в XVIII в. процесс миграции горских евреев из горных аулов в города. Многие горские евреи, вследствие общих миграционных процессов в СССР, покинули Кавказ и переехали в крупные города России и других республик СССР. Тем самым заметно ослабла их связь с общиной. Но большинство горских евреев продолжало жить на Кавказе. Хотя и здесь, по мере того, как умирали те, кто получил воспитание до революции, все меньше становилось тех, кто достаточно хорошо владел традицией. Тем не менее, ассимиляция среди горских евреев происходила не так быстро, как среди ашкеназов, хотя гораздо быстрей, чем среди грузинских евреев.

В послевоенные десятилетия заметно изменился уклад семейной жизни. Ранее неколебимый авторитет старших заметно ослабел. Связи в семье становились все слабее, горские евреи уже не жили большими семьями, насчитывающими несколько поколений. Возрос образовательный уровень, все больше становилось среди горских евреев людей со средним и высшим образованием, а также тех, кто достаточно свободно владеет русским языком.

Заметно за эти годы снизилось число синагог в горско-еврейских общинах, в основном из-за мощной антирелигиозной кампании, проводившейся в 1960-х гг. .

Антисемитские тенденции, присутствующие в послевоенной политике советской власти, приводили, в частности, к тому, что многие горские евреи старались сменить национальность в паспорте. Сделать это не представляло большого труда, тем более что в СССР всегда существовала неопределенность относительно национальной принадлежности горских евреев.

Еще в 1930-х гг. высказывалось мнение, что иудеи Восточного Кавказа — не евреи, а таты. Горский еврей Ю. Биньяминов писал в 1932 г., что «горские евреи, или таты,— народность, имеющая смешанную ирано-монгольскую национальность, говорящая на татском языке и исповедующая иудаизм». Власти, однако, предпочитали отличать горских евреев от татов. В Большой Советской энциклопедии, изданной в 1956 г., сказано: «К татам ошибочно причисляют горских еврев, которые, хотя и говорят на одном с ними языке, но являются отдельной народностью».

В конце 1950-х гг. усилилась официальная тенденция считать горских евреев частью единого татского народа. В Малой Советской энциклопедии, изданной в 1960 г., написано, что «верующие таты исповедуют ислам (шииты), армяно-григорианскую и иудейскую религии». Иными словами, горские евреи — часть татской народности. То же самое написано и в Большой Советской энциклопедии издания 1976 г. Затем термин «горские евреи» почти совсем исчезает из публикаций.

Подобным образом советская власть стремились подчеркнуть, что горские евреи не являются отдельной этнической группой, а следовательно, не принадлежат к еврейскому народу. Один из горских евреев, исследовавший этот вопрос в Академии наук Дагестана, на соответствующий запрос ответил, что «горские евреи — это иранская народность таты, которая переняла иудаизм у хазар». Попытку подвести под эту точку зрения «научную базу» сделал М. Мататов в статье, опубликованной в 1981 г. Он писал, что горские евреи — потомки иранских племен, осевших на Кавказе, а утверждение, что они — евреи — является сионистской пропагандой.

В 1982 г. В. Чернин опубликовал в «Советиш геймланд» ответную статью, в которой категорически опровергал точку зрения Мататова. Он доказывал, что утверждения Мататова — примитивны, лишены какой бы то ни было исторической основы. «Самоидентификация горских евреев,— писал он,— отношение к ним, взгляд на них окружающих народностей, тенденция этнических процессов у них и почти полное отсутствие смешанных браков между ними и татами-мусульманами — все это убеждает в том, что перед нами — два разных народа». По мнению Чернина, горские евреи — этническая группа, относящаяся к еврейскому народу.

Горский еврей писатель Хизгил Авшалумов опубликовал в 1986 г. в газете «Советскоя Россия» статью, в которой утверждал, что еще в 1930-х гг. несколько горских евреев-коммунистов обратились к властям с просьбой не писать в соответствующей графе паспорта (как выразился Авшалумов) «таты иудейской веры» или «горские евреи», а писать «таты» — по признаку национального сознания и языка. Абшалумов утверждал, что только сионистам нужно считать татов-иудаистов евреями, чтобы «иметь повод для сионистских провокаций, позволяющих им вмешиваться в нашу жизнь». Власти придавали этой статье большое значение, ее содержание на английском языке было передано по московскому радио, вешавшему за границу.

Тезису о том, что горские евреи — не евреи, а часть татского народа, дали «обоснование» 3. Голутвин и М. Мататов в статье, опубликованной в журнале «Вопросы истории» в ноябре 1986 г. Авторы утверждали, что таты, и в их числе — горские евреи,— потомки ираноязычного населения, переселенного в древности на Кавказ.

Эта точка зрения получила свое выражение и в практических акциях. При последних переписях населения в СССР горским евреям настойчиво рекомендовали записывать себя татами. Некоторые из горских евреев, записавшиеся татами, признавались, что идут на это, чтобы избежать дискриминации при приеме в вузы, при продвижении по службе. Действительно большинство горских евреев, занимавших высокие посты в советских и партийных органах, называли себя татами. Например, в начале 1960-х гг. министром промышленности автономной республики Дагестан был тат Яков Измаилов. В начале 1970-х гг. исполнял обязанности председателя горсовета Дербента Ш. Реувинов, о чьем еврействе вспоминали только для пропагандистских целей, показывая иностранцам, что в СССР нет «еврейского вопроса» и евреев не дискриминируют. Два депутата-еврея в Верховном совете Дагестанской автономной республики X. Магидов и Н. Абрамов, а также и инструктор обкома партии А. Данилов везде называли себя татами.