Рассказы о цадиках

Рассказы о цадиках

Дождь и суббота

Два хасида хвалятся друг перед другом чудесами своих цадиков.

—    Послушай, что может мой цадик! — говорит один. — Представь себе. Едет он, и вдруг — дождь. Ребе поднял глаза к небу, и что же? Позади дождь, спереди дождь, а там, где проезжает ребе, — совершенно сухо!

—    Удивил, — усмехается другой хасид. — С моим ребе не то еще было. В пятницу в сумерках едет он в местечко, смотрит на часы и видит: через несколько минут наступит суббота — ехать нельзя, придется идти пешком. Тут ребе поднял глаза к небу, и — о чудо! Спереди суббота, сзади суббота, а там, где проезжает ребе, — пятница!

Вторая душа цадика

Два хасида поспорили, какого пола вторая, дополнительная душа цадика, вселяющаяся в него на субботу. Решили спрятаться у цадика под окном на исходе субботы, чтоб подкараулить, кто же улетит от цадика. Пролежали они так всю ночь, но никто не выходил. Наконец под утро вдруг раскрылось окно, оттуда выглянул ребе, и они услышали, как он сказал, обращаясь к кому-то по-русски:

—    Иди, душенька, уже пропел петух, на улице никого нет.

Тогда оба хасида поняли, что вторая душа ребе, несомненно, женского пола.

Габай угадал

Одну женщину бросил муж и уехал неизвестно куда.

Брошенная жена решила поехать к цадику и вымолить у него возвращение мужа.

Приехала женщина к цадику, через габая передала ему рубль и попросила, чтоб цадик помолился Богу и добился у него возвращения мужа.

Габай зашел к цадику, потом вышел и говорит:

—    Ребе сказал, что ваш муж вернется к вам перед Йом Кипуром. Но я вам скажу: он не вернется никогда.

Женщина посмеялась над габаем и счастливая ушла домой.

Наступил Иом Кипур, мужа нет как нет.

Женщина после праздника вновь приехала к цадику и вновь заплатила ему через габая рубль.

Тот ушел и, вернувшись, сказал ей:

—    Ребе говорит, что к Симхас Тойре муж к вам вернется. Но я говорю вам: он не вернется никогда.

Наступил праздник Симхас Тойре, а мужа все нет и нет.

Снова женщина едет к цадику и, встретив габая, спрашивает его:

—    Как это получается, что святой ребе говорит — муж вернется, а вы говорите — не вернется, и каждый раз угадываете вы, а не ребе?

—    Очень просто, — отвечает габай, — ребе говорит, вас не видя, я же вас вижу и поэтому знаю наверняка, что муж к вам не вернется никогда.

Он не может врать

В обществе миснагидов кто-то подшучивал над цадиком.

Был там один хасид, который вскипел, услыхав богохульные речи:

— Песок тебе в глотку! Как ты смеешь насмехаться над нашим ребе, который каждую пятницу запросто встречается с Ильей-пророком!

Спрашивает миснагид:

— Откуда ты знаешь, что каждую пятницу ребе встречается с Ильей-пророком?

—    Он сам, своими святыми устами сказал об этом.

—    А может, он врет? — не сдается миснагид.

—    Злодей! Человек, который запросто встречается с Ильей-пророком, не может врать.

Стоило ли лезть?

Пришел некто к цадику со сложной просьбой и положил перед ним рубль. Цадик молчал на протяжении нескольких минут и только семь раз улыбнулся.

—    Ребе, чему вы улыбнулись семь раз?

—    Видишь ли, сын мой, у тебя очень сложная просьба. Тут не обойтись без помощи моего великого деда. Вот я и поднялся к нему на небо и спросил ангела, где найти его. Он велел мне подняться выше. Улыбнулся я и полез выше, но там мне снова велели подняться выше. Я снова улыбнулся и полез еще выше. Так я добрался до седьмого неба и нашел своего деда. Выслушал он меня и сказал: "Из-за одного рубля ты лез так высоко?" Тут я улыбнулся его мудрости и спустился вниз.

Ему не жалко

Некий цадик заболел. По обычаю, хасиды стали дарить ему годы и месяцы. Принесли список к цадику, и тот прочел, что габай дарит ему тридцать лет и три часа.

Удивленный цадик спросил габая:

—    Почему у тебя такой странный подарок?

—    Очень просто, ребе, — ответил габай, — три часа я вам дарю из моих лет, а тридцать лет — из лет моей жены.

Жадный ребе

У одного богатого скотопромышленника начался падеж скота. Прибегает он к цадику за помощью.

Тот говорит:

—    Возьми меня в компаньоны, а я уж позабочусь, чтобы Ангел Смерти не трогал твою скотину.

Богач согласился взять ребе в компаньоны. Но это не помогло, весь скот погиб.

Снова прибегает богач к ребе и с плачем рассказывает о своей беде.

Задумался ребе и говорит:

— Ну, ладно, с Ангелом Смерти, который меня не послушался, у меня будет отдельный разговор, но ты принеси мне половину стоимости шкур, ведь я твой компаньон.

Не ножом, так руками

Прибежал хасид к своему цадику:

—    Беда, ребе! Жена опасно заболела. Спасите!

Уединился ребе и вскоре вышел:

—    Можешь идти домой. Я боролся с Ангелом Смерти и вырвал нож у него из рук.

В эту минуту к цадику ворвалась дочь хасида:

—    Папа! Мама умерла!

Цадик смутился, но тут же сказал, глубоко вздохнув:

—    Злодей! Руками задушил!

Видимое чудо

Некий хасид рассказывал о чудесах своего цадика:

—    Когда ребе надо было попасть за море, он подошел к берегу, снял свою фачейлу, расстелил ее на воде и преспокойно переплыл море.

Какой-то миснагид воскликнул:

—    Но как это может быть?

А хасид в ответ упрямо:

—    Так ты же вот видишь!

Чудо с бутылкой

Заспорили раз хасиды и миснагиды. Говорит один миснагид:

— Все чудеса, про которые рассказывают хасиды, — ложь и небылицы.

Все слышали рассказы, но никто ничего не видел.

—    Никто не видел? А вот я расскажу вам, что видел собственными глазами. Прокрался я однажды к ребе в комнату, притаился в углу и гляжу. Сидит ребе у стола. Перед ним бутылка какая-то. Я гляжу и дрожу. Вначале бутылка была красная, а ребе — белый, но прошло полчаса — смотрю и глазам не верю: бутылка белая, а ребе — красный. Чудо! А вы говорите...

Чей ребе могущественнее

Один хасид рассказывал:

—    Однажды Господь Бог вытащил солнце из футляра и настала такая жара, что пересохли все реки. Заходит в пятницу к нашему цадику, да живет он и здравствует, раввинша и говорит: “Ребе! У нас нет рыбы для святой субботы. Река пересохла״.

Он тут же снял с себя талес, сложил тфилин и пошел к реке. Подошел к реке, простер длань над водой и молвил тихо и внятно: "Я велю тебе — дай рыбу!"

Прошло несколько минут, и на дне пересохшей реки показалась рыба, две рыбы, пять, пятьдесят, сто рыб, тысяча, тысяча тысяч рыб!

Тут отозвался хасид другого цадика:

—    Мой цадик могущественнее твоего. Однажды Господь Бог разверз хляби небесные и хлынул дождь. Тучи низвергали на землю потоки воды, и конца края не было тем тучам, покрывшим небесный лик. Настала пора благословения новомесячья, Кидуш левоно, а луны не видно! Заходит габай к нашему цадику, да будет он жив, и говорит: “Ребе! Евреям нужна луна для благословения".

И тогда ребе поднялся решительно с места и вышел на улицу. Вышел, встал под дождем, снял с себя гартл, махнул им, точно по небу хлестнул, и молвил громко и гневно:

“Я приказываю вам, небеса, верните светило!"

Не прошло и нескольких минут, как из туч выплыла луна. За ней другая, за той еще две, пять лун, пятьдесят лун сто, тысяча, тысяча тысяч лун!

Гнев цадика и его милость

Однажды старый ребе вместе со всеми своими габаями и шамесами возвращался домой в Рахмистровку из дальней поездки. По дороге они наткнулись на корчму, которую держал один еврей. Захотел ребе остановиться в корчме, отдохнуть немного. Велел распрячь лошадей. Однако никто не вышел из корчмы, чтобы встретить цадика. Рассердился ребе, запылало лицо его от гнева, и сказал он, обращаясь к балке, что торчала над порогом корчмы:

—    Вот эта балка, из-за того что не удостоилась, по вине хозяев, принять под свою сень праведника — да превратится в змею извивающуюся!

Все затрепетали, а корчмарь и корчмарка, испугавшись насмерть, бросились в ноги цадику, чтобы сжалился он над ними и над их малыми детьми. И все остальные стали просить цадика сменить гнев на милость.

Постепенно разгладились гневные морщины на челе старого ребе, распрямились насупленные брови, взгляд смягчился, а сердце преисполнилось доброты и жалости. Простил он нанесенную ему обиду и, снова обратясь к балке, что над порогом корчмы, сказал:

—    Да будет Божья воля, и да останется эта балка такой же, как была.

С тех пор уже много лет приезжают в ту корчму люди со всех сторон, чтобы поглядеть на балку, которая по великой милости добросердечного ребе осталась балкой и не превратилась в змею.

Молитва ребе-младенца

Когда старый цадик, мир праху его, умер, он оставил после себя бен-йохида, единственного сына, святого младенца. Малого этого ребенка хасиды и провозгласили новым цадиком, провозгласили, и ничего, были довольны; но еще больше был доволен габай, который служил посредником между хасидами и цадиком.

Случилось однажды, что небо, рассердившись на людей и заключив союз с солнцем, стало палить землю зноем, не давая ей ни капельки влаги. Взмолились хлеботорговцы, опечалились фруктовщики, возроптали зеленщики, пришли они к цадику-младенцу с просьбой, чтобы тот помолил Бога о ниспослании дождя.

Помолился святой младенец, и была его молитва принята Богом и исполнена: небо укрылось черными тучами и начало низвергать на землю потоки воды, как, упаси Боже, во времена Ноя. Радовались хасиды могуществу своего цадика, радовались и ликовали, но недолго. Целую неделю льет ливень, и не заметно, чтобы скоро прекратился. Неделю льет ливень, и вторую льет. Льет беспрерывно, а это уже грозит серьезными убытками. Прибежали хасиды к цадику, умоляют прекратить дождь. Снова стал ребе-младенец добросовестно молиться, но дождь не перестает, не слушается молитвы и продолжает лить как ни в чем не бывало. Удивляются хасиды, но габай, дай Бог ему здоровья, разъяснил им:

—    Что поделаешь! Ребе еще ребенок. Разверзать хляби небесные он уже умеет, а закрывать — еще не научился.

Псалтырь и грыжа

Пришло время сынку богача идти служить в царскую армию. В доме переполох. Отец поехал к цадику.

—    Ребе! Я не выйду от вас, пока не пообещаете, что мой Лейбеле будет освобожден от воинской повинности.

Ребе дал слово, что сынка освободят, если он будет читать Псалтырь — по восемнадцать псалмов каждый день.

Пришла пора призыва. Лейбеле пошел в воинское присутствие и был признан годным.

—    Беда, ребе! — кинулся с упреками богач к цадику. — Вы ведь обещали, что, если Лейбеле будет читать Псалтырь, его не призовут. Где же ваше обещание?

—    Сын мой, а у твоего Лейбеле есть грыжа? — спросил ребе.

—    Грыжи у него нет. Но ведь Псалтырь он читал!

—    Ты меня не понял, сын мой. Псалтырь помогает только тогда, когда есть грыжа. Псалтырь без грыжи — не помогает.

Печаль и радость ребе

За столом у цадика сидел хасид и, как зачарованный, глядел на ребе. Вдруг он заметил, что ребе стал печален, но через несколько минут лицо ребе засияло радостью.

—    Ребе! — обратился хасид к цадику. — Не объясните ли вы мне, почему в течение нескольких минут вы то печалились, то радовались?

—    Видишь ли, сын мой, я сейчас был в Раю и увидел своего отца. Он показался мне таким хилым, изможденным, что это повергло меня в глубокую печаль. Но тут появилась моя мать, и она, указав на отца, открыла мне тайну, что это вовсе не мой отец. Эта весть развеяла мою печаль, и я снова обрадовался.

Сколько требуется соли

Какой-то хасид выдал замуж дочку. Зять оказался безбожником. Однажды в пятницу вечером хасид затащил своего зятя на субботнюю трапезу к цадику. Все сели за стол. Подали фаршированную рыбу. Ребе взял солонку и стал густо солить рыбу. То же самое сделали вслед за ребе все хасиды. Обращается зять к тестю с вопросом:

—    Зачем они портят вкусную рыбу?

—    Затем, — отвечает тот, — что благочестивому еврею нельзя вкушать от суетных благ этого мира, вот они и портят себе удовольствие и густо солят вкусную рыбу. Зато на том свете им воздастся сторицей.

После рыбы подали бульон, ребе и его густо посолил. После трапезы в комнату вошла жена цадика — красивая, ладная, холеная, гладкая — и принесла воду для омовения рук.

Безбожник-зять загляделся на красавицу-ребедо.

Тесть забеспокоился:

— Сын мой, нельзя глядеть на чужую жену. Что это ты так на нее уставился?

— А это я подсчитываю, — ответил зять, — сколько святому ребе надо израсходовать соли и перцу на свою жену, чтоб не иметь от нее удовольствия на этом свете.

Совет ребе

Жил-был Менаше-вор. Плохо жил. Он любил красть только наличные деньги, но его то и дело ловили и сажали в тюрьму.

Надоело ему все это, и он решил попросить совета у знаменитого цадика из Макарова. Немало слышал Менаше о его уме и творимых им чудесах.

Приезжает вор к цадику, рассказывает о своих злоключениях и просит совета, чем бы ему заняться. Выслушал его ребе и говорит:

—    Прекрати воровать деньги. Воруй лошадей и ослов.

Послушался Менаше цадика, стал воровать только ослов и

лошадей и вскоре разбогател.

Снова поехал к цадику, дает ему двадцать пять рублей и спрашивает:

—    Почему, ребе, вы велели мне заняться именно ослами и лошадьми?

Отвечает ему ребе:

—    Видишь ли, Менаше, я сам имею дело с ослами и лошадьми и неплохо живу.

Ребе постится

Некий хасид сказал:

—    Наш ребе день и ночь беспрерывно постится.

—    Как же так? — спрашивают. — Он ведь ест. Все видели.

—    Это верно, — соглашается хасид, — но ребе скромен, он не хочет, чтобы догадались о его непрерывном посте, и поэтому для виду — ест.

Тора замужем

Когда Санцский цадик овдовел в третий раз и собрался взять четвертую жену, взрослый сын стал ему намекать:

—    Смотри, папа, вот Жидачовский цадик, после того как его первая жена скончалась, решил больше не вступать в брак и сказал, что отныне жена ему — святая Тора.

Цадик ответил сыну с улыбкой:

— Неужели ты хочешь, сын мой, чтобы я довольствовался только Торой? Но ведь она уже замужем за Жидачовским цадиком.

Сказка о деловом зяте

Жил-был один очень богатый хасид, и была у него единитственная дочь. Когда наступила пора выдать ее замуж, отец поехал в ешиву и там, при помощи главы ешивы, выбрал себе умного, ученого и набожного зятя. Привез его к себе в местечко, обвенчал молодых, одел и обул их с головы до ног, выделил им комнату в своем доме и предоставил им бессрочное содержание. Прошло несколько лет. Зять живет у тестя на всем готовом, только и знает, что сидит в бес-медреше и изучает Талмуд. Приходит домой, а его уже ждет обед. И так изо дня в день.

Однажды говорит тесть зятю:

—    Вот что, сын мой. Не всегда, может бьггь, я буду богат, да и не вечен я. Помру, и что ты тогда будешь делать? Надо, чтобы ты нашел себе какой-нибудь самостоятельный заработок.

Зять, который всю жизнь был ешиботником, конечно, ничего не умел, так что он говорит тестю:

—    Ну, так с чего мне, по-вашему, начать?

—    Попробуй, — говорит тесть, — съездить на какую-нибудь ярмарку. Ну, хотя бы в Нижний Новгород, там скоро будет большая ярмарка, она продлится два месяца. Вот тебе, сын мой, деньги, поезжай туда, попытай счастья. Одно из двух: либо тебе повезет, тогда ты заработаешь, либо не повезет, тоже ничего страшного.

И зять уехал.

Приезжает он в Нижний Новгород, ходит по ярмарке. Шум, гам. Этот покупает, тот продает. А он никак не может решить, что же ему купить для продажи. Прошло так несколько дней, а он все ходит, все присматривается. Видят купцы и маклеры: ходит какой-то чудак, присматривается ко всем товарам, а ни одного не покупает, и думают так: “Этот купчик останется “цел” до последнего дня ярмарки, а там мы ему что-нибудь всучим”.

Остались уже считанные дни до закрытия ярмарки, тут маклеры и спрашивают у зятя:

—    Что вы, дяденька, хотите купить? Может быть, изюм? Миндаль? Или вовсе перец?

Отвечает им молодой человек:

—    Я и сам не знаю, чего купить. Я бы купил свой товар, если бы его можно было здесь достать.

—    А какой это ваш товар?

—    Мой товар — Тора. Если можно было бы здесь достать, я бы купил вагон миснагидов.

Тут маклеры кинулись во все стороны искать миснагидов и нашли их немало. Стали они приводить их к покупателю-зятю, а он экзаменовал их и отбирал раввинов, шойхетов, сойферов.

За все платил наличными деньгами, затем велел упаковать товар и грузить в вагон. Пошел, взял билет и вместе с товаром отправился домой. Как доехали до черты оседлости, так его на первой же станции спрашивают:

—    Что вы, реб еврей, продаете?

А он предлагает шойхетов, сойферов, хазанов. Одним словом, пока он доехал до своего местечка, успел продать все, что закупил, и выручил круглую сумму. Приезжает домой с распухшим кошельком. Встречают ешиботника тесть, теща, жена: пошли поцелуи, расспросы, восклицания.

—    Как съездил?

—    Слава Богу, хорошо! — и отдает тестю кошелек.

Увидел тесть столько денег, просиял и спрашивает:

—    Каким товаром ты промышлял? На чем так много денег заработал?

А зять отвечает: 

—    Заработал и заработал. Не все ли вам равно, дорогой тесть.

Он-то ведь знал, что его тесть — хасид и не любит миснагидов. Зачем же ему рассказывать, что он посеял в округе так много миснагидов?

Ну вот, через девять месяцев подошло время следующей ярмарки. Говорит тесть зятю:

—    Надо тебе снова ехать!

И опять поехал зять в Нижний Новгород. Ходит он по ярмарке как заправский купец. Ему ведь уже знакомы все купеческие свычаи и обычаи.

—    Ну, какой товар вы покупаете в этом году? — спрашивают маклеры.

А он отвечает:

—    В этом году я буду покупать тот же товар, который покупал в прошлом.

Кинулись маклеры во все стороны покупать миснагидов, ищут, ищут, никого не находят. Приходят они к молодому купцу и говорят:

—    С миснагидами в этом году дело обстоит плохо. Если хотите, то можем для вас закупить вагон хасидов.

Вначале он было испугался — с него довольно, что тесть — хасид. Ну, а потом передумал и купил. Купил, заказали ему вагон, набили вагон хасидами. Но сколько ему понадобится провизии? Правда, он знал, сколько у него ушло провизии в прошлом году. Но теперь он закупил провизии вдвое больше, потому что хасиды — это такой народ, любят покушать. Одним словом — загрузили и поехали. На одной из станций заходит купец в свой товарный вагон посмотреть, как там товар, и видит: хасиды беспрерывно едят, пьют и дуются в карты. Не понравилось все это купцу. Видит он, что провизия уже на исходе, расходов — уйма. Тут наш купец хорошо понял разницу между миснагидами и хасидами: миснагиды-то сидели и все время учили Тору, им было все равно, что кушать, могли и вовсе без еды обойтись, а эти хасиды только и требуют:

—    Давай водку! Давай закуску! Давай девок!

Видит купец — дело плохо. Уже проехали полпути, а ни один хасид не продан. Никто не покупает этот товар. Сидит купец у себя в вагоне и думает печально: что делать?

Вдруг его сосед по вагону, видать, не еврей, говорит:

—    Что ты, еврей, такой печальный? О чем задумался?

Отвечает ему купец:

—    Неладно получилось. Купил я плохой товар! — и рассказывает ему всю свою историю, начиная с прошлогодней сделки и кончая закупкой хасидов. — Плакали мои денежки. Что делать с товаром? К тому же мой тесть сам хасид, одним словом, плохо...

—    Знаешь что, — говорит купцу попутчик, — у меня тоже есть товар. Давай поменяемся.

—    А какой у вас товар?

—    Я везу вагон свиней. Если хочешь, давай поменяемся из расчета одну свинью на одного хасида.

Первой мыслью набожного купца было: “Как я стану торговать свиньями — богопротивными животными?” Но вслед за этим подумал он об обжорах-хасидах, о том, что провизии нет, хасиды голодны, что с голодухи они могут еще, упаси Бог, убить его, а свиньи будут молчать. Будет что жрать — поедят, не будет — тоже ладно.

И решил купец взять грех на душу и поменять своих хасидов на свиней. 

Вывели они тех и других и стали менять хасидов на свиней.

К концу размена у еврея остались два хасида, а у его попутчика только одна свинья. Махнул еврей рукой и отдал двух хасидов за одну свинью, лишь бы поскорее покончить с этим делом.

Короче, поменялись. Закрыли вагоны. Подъезжают ближе к дому — наш купец чуть с ума не сходит. Что делать со свиньями?

Прибыли на станцию. Выгнали свиней из вагона. Пришлось нанять мужика, чтобы пригнать свиней во двор тестя. Мужик погнал свиней, а зять поспешил домой другой дорогой.

Пришел домой: поцелуи, расспросы, восклицания. Но он молчит — никаких рассказов.

Вдруг на улице послышался шум, топот. Мужик открыл ворота и стал загонять свиней к тестю-хасиду во двор.

— Сын мой! — кричит тесть. — Что ты наделал?!

А зять-купец говорит:

— Если я молчу, то и вы молчите, потому что двух таких, как вы, я обменял на одну такую...

И все... Кончилась сказка...