ЕВРЕИ В СТРАНАХ РАССЕЯНИЯ

ЕВРЕИ В СТРАНАХ РАССЕЯНИЯ

Евреи Египта

До сих пор мы, в основном, концентрировали внимание на событиях в Эрец Исраэль, почти не упоминая о жизни большой еврейской диаспоры, существовавшей в период Второго Храма. Возникновению и расширению диаспоры способствовали различные причины: изгнание евреев из Эрец Исраэль после разрушения Первого Храма, политические и религиозные преследования в самой Иудее в период греко-сирийской оккупации, благоприятные экономические условия, сложившиеся в Египте во II веке хр. л., и, наконец, процесс перехода язычников в иудаизм, принявший весьма широкие масштабы в эллинском и римском мире. Всему этому содействовал тот факт, что в эллинистических государствах, а впоследствии и в Римской империи, для всего конгломерата народов, населявших эти державы, существовал один, общий для всех образованных людей, язык — греческий, своего рода эсперанто тогдашней интеллигенции. Еврейские писатели могли обращаться к язычникам на греческом языке, разъясняя достоинства веры в единого Бога и подвергая убийственной критике идолопоклонство и религиозно-обря-довые языческие церемонии. Конечно, они никоим образом не преследовали миссионерские цели, ибо это запрещено еврейскими законами.

К концу периода Второго Храма в пределах Римской империи проживало около семи миллионов евреев — цифра огромная, если не учитывать, что многие из них были в прошлом язычниками, принявшими иудаизм. Они, по-видимому, пришли к Торе, осознав всю пустоту и никчёмность язычества, веры в идолов вместо Бога живого, дающего надежду и смысл человеческому существованию. В конце I века до хр. л. греческий географ и историк Страбон писал, что во всём мире трудно найти место, где бы не ощущалось присутствие евреев.

Септуагинта

Египетские евреи, находясь в гуще эллинистического мира, не могли сохранить духовной независимости. Их разговорным языком был греческий, одевались они по-гречески и даже переложили некоторые молитвы на язык Эллады — Галаха не запрещает молиться на любом языке. Египетские евреи сохраняли верность Торе, её законам, и, тем не менее, тенденция перевода богослужения с иврита на греческий открывала путь к ассимиляции как в повседневной жизни, так и в сфере духовной. В Вавилонском Талмуде рассказано, что египетский царь Талмай Филадельф, почитатель искусств и наук, решил пополнить свою знаменитую Александрийскую библиотеку греческим переводом священных книг евреев. Для этой цели он пригласил из Йерушалаима 72 мудреца, знатоков Торы. Чтобы избежать сговора между переводчиками и фальсификации текста, царь повелел предоставить каждому переводчику отдельное помещение и следить за тем, чтобы они не общались между собой. Каждый из переводчиков допустил в некоторых местах отклонения от священного текста, чтобы не быть обвинённым в кажущихся противоречиях или несоответствиях, ибо перевод Священного Писания искажает его смысл. И произошло чудо: все переводы были совершенно сходны и даже отклонения от оригинала всюду были одни и те же.

Значение этого греческого перевода, названного Септуагинтой в честь семидесяти мудрецов, простирается далеко за рамки библиофильских амбиций Талмая Филадельфа. Египетским евреям было чем гордиться, ибо теперь они могли показать языческим согражданам происхождение своего религиозного миропонимания, над которым греки позволяли себе издеваться. Неудивительно, что египетские евреи долгое время отмечали день, в который был закончен и вручен Талмаю перевод Пятикнижия — восьмой день месяца Тевет* 3515 /245/ г.

Совсем иные чувства вызвала Септуагинта в Эрец Исраэль. Наши мудрецы опасались, что евреи предпочтут "греческую Библию" подлинной Торе и совсем перестанут изучать иврит. Они указывали на то, что в греческом переводе утерян дух священных книг и что не все места переведены с надлежащей точностью. Но самое главное, они опасались, что перевод откроет в будущем широкий простор для произвольных толкований священного текста. В одном из мидрашей*танаим* перечислены все еврейские праздники, все дни радости и печали. В этом списке отмечено, что день 8 Тевета был в эпоху Второго Храма днём поста в связи с переводом Пятикнижия на греческий язык. До сегодняшнего дня в пост 10 Тевета мы читаем в моптвах-слихот* : "И греческий царь заставил меня написать нашу Тору по-гречески". Мудрецы стояли на страже святого языка и на страже Торы.

Литература и философия

В Египте существовала еврейская литература на греческом языке, представлявшая собой плод борьбы иудаизма с греческим философическим мышлением, а иногда и причудливое соединение того и другого. Подобная литература преследовала двоякую цель: она знакомила эллинизированных евреев с их национальной культурой и, одновременно, демонстрировала нееврейским читателям превосходство и преимущества иудаизма над язычеством. Из всей этой обширной еврейско-эллинистической литературы возьмём в качестве примера "Послание Аристея" — образец типичного отношения египетских евреев к иудаизму и греческой культуре. Начинается эта книга с рассказа о мудрецах, переведших на греческий язык Пятикнижие. Далее автор переходит к разъяснению мицвот Торы с рационалистической точки зрения, для того чтобы приблизить читателей — евреев и неевреев — к иудаизму и сделать доступными для них ценности Торы.

Аристей подробно в апологетических тонах описывает Эрец Исраэль, Иерушалаимский Храм и обряды Богослужения в нём. Иудаизм он представляет как монотеистическую религию в чистом виде, не противоречащую, по его мнению, основным принципам греческой философии. Греков этот автор изображает как друзей евреев и подчёркивает, что сближение выгодно для обоих народов. Аристей считает, что даже религия не должна разделять греков и евреев, поскольку греки, якобы, тоже верят в единого Бога, но называют его Зевсом.

Тут, как мы видим, Аристей договаривается до полного абсурда, выдавая желаемое за действительное и кощунственно сравнивая греческого идола с живым Богом. Как бы спохватившись, не зашёл ли он слишком далеко, Аристей признаёт необходимость соблюдения евреями миц-вот Торы и даже выступает за обособление евреев от иноверцев, что, как ни странно, ничуть не мешает ему быть апологетом сближения еврейской и греческой культур. Это противоречие характерно для египетского еврейства в целом. Нет ничего удивительного, что миф о синтезе двух культур развеялся с приходом в Египет римских легионов. Жестокость римского владычества и ненависть к народу Исраэля, развившаяся в недрах той самой эллинистической культуры, к которой так тянулись египетские евреи, избавили их от всех иллюзий.

Наиболее выдающимся представителем еврейского эллинизма в Египте был Филон Александрийский /20-50 гг. хр. л./. Это было время, когда египетские евреи уже поняли, что означает римское владычество, и освободились от иллюзий о возможности синтеза двух культур. Антисемитизм способствовал росту еврейского самосознания в среде египетского еврейства. Филон Александрийский был сторонником платонизма*, в котором видел выражение сути греческой философии. Вместе с тем, подобно другим евреям-эллинистам, Филон считал источником греческой мудрости священные откровения Пятикнижия, из которого, по его мнению, черпали свои познания греческие философы. По Филону, Пятикнижие содержит всю мудрость, доступную человеку, в том числе идеи Платона, Пифагора и других греческих философов. Поэтому все наиболее значительные сочинения Филона представляют собой комментарий к Пятикнижию в духе популярной греческой философии того времени. По-видимому, учение Филона было весьма распространено среди египетских евреев, желавших совместить иудаизм с эллинизмом. Мудрецы же наши игнорировали это учение как вредное, проникнутое чуждыми иудаизму идеями. За исключением книг Иосифа Флавия, в еврейских источниках того времени Филона нигде не упоминают.

Это произошло потому, что, пытаясь уложить иудаизм в прокрустово ложе греческой философии, Филон исказил его. Сама попытка нарядить Божественные откровения Торы в греческие одежды была заранее обречена. Возьмём в качестве примера учение Филона о логосе, основанное на греческой философии. Задавшись вопросом, каким образом Бог — высшая духовная сила — мог вступать в связь с вещественным миром, Филон допускал (согласно учению Платона об идеях) существование ряда посреднических творческих сил, или эманаций. По учению Филона, логос (слово), исходя от Бога и проявляясь в вещественном мире как созидательное начало, называется первородным сыном Божиим. Христианская теология впоследствии использовала эту идею Филона, сделав её одной из своих основных догм.

Наши мудрецы решительно отвергали попытки Филона объяснять Тору с точки зрения греческой философии, основанной на языческих представлениях.

В одном из своих трудов по истории — "Делегация к Кайосу"* Филон приводит интересные факты и подробности из жизни евреев Александ

рии, об их борьбе за свой образ жизни, за свой человеческий и гражданский статус против растущего давления всех язычников города.

Евреи старались получить у римского наместника разрешение на посылку своих делегатов к императору Калигуле с жалобой на чинимые им притеснения и с просьбой дать приказ о предоставлении евреям религиозной свободы и гражданских прав. Почти год /с 3799 по 3800/ наместник не давал разрешения, и лишь зимой 3801 /40/ года делегация, возглавляемая Филоном, отправилась в Рим. Ожидая приезда Калигулы, делегаты делали всё, чтобы убеждением и подарками расположить приближённых императора, надеясь, что в нужный момент те поддержат их.

Александрийские греки поторопились отправить в Рим свою депутацию во главе с известным в городе демагогом и антисемитом Апионом, личность и взгляды которого описаны Иосифом Флавием в книге "Против Апиона".

Филон ярко рисует трагикомический характер беседы с Калигулой, который сначала выпалил кучу банальностей и общих мест, затем начал бегать по дворцу, прерывая беседу разными распоряжениями и продолжая её каждый раз в другой комнате и т. п.

Первым делом Калигула спросил: Почему евреи не признают божественности римского императора и не возносят ему жертвоприношений? Он не удовлетворялся тем, что евреи возносят приношения во имя императора, и требовал, чтобы возносили за него лично. Не вслушиваясь в аргументацию еврейских делегатов, Калигула перешёл на вызывающий тон и даже на брань к пущей радости греческих делегатов. Затем он задал второй вопрос: Почему евреи не едят свинину? Греки ликуют и хохочут, слушая этот "мудрёный" вопрос, ещё больше подстрекают Калигулу — и дикий хохот язычников издевательски рушит все нормы, принятые при дворе. Наконец, следует третий вопрос: На какой основе зиждется требование александрийских евреев о праве на гражданство? Эта тяжёлая проблема ещё не была разрешена к тому моменту. Император, в значительной степени по вине которого и сложилась такая ситуация, не дал Филону возможности ответить на вопрос. Несомненно, Филон был вооружён всеми необходимыми документами и доказательствами, которыми предполагал воспользоваться на приёме, как это делали евреи при контактах с римскими правителями. И надо сожалеть о том, что Филону не была предоставлена возможность аргументировать на документальной основе еврейскую позицию в этом вопросе.

В конце концов Калигула выдворил еврейских делегатов, бросив им на прощание, что больше следует сожалеть об их невежестве и глупости, чем гневаться на них за их бунтарство и непослушание. Под хохот и насмешки греков евреи покинули дворец. Единственным утешением Филона была, по свидетельству Иосифа Флавия, высказанная им уверенность в том, что Калигулу постигнет участь тех, кто поднялся против живого Бога и Его народа. Пророчество Филона не замедлило сбыться: 24 января 40 года Калигула был убит командиром своих телохранителей.

Антисемитизм

Настало время рассказать о явлении, сопровождающем еврейский народ на всём протяжении его истории. Речь пойдет об антисемитизме, укоренившемся уже в глубокой древности, хотя, как идеологическое и политическое явление, он сформировался позже. Основой антисемитизма в эллинистическом мире был антагонизм между Торой и языческими религиями. Следует отметить, что все языческие культы носили в эллинистический период синкретический характер, то есть представляли собой смешение различных языческих верований и представлений. Еврейский народ строго следовал закону, данному Всевышним Моше-рабейну на горе Синай: "Да не будет у тебя других богов передо Мной" /Шмот 20:2/. Ничего удивительного в том, что язычникам были недоступны принципы иудаизма. Да существует ли вообще у евреев Бог? — спрашивали они. — Ведь даже Имени Его нельзя произнести. Он невидим и бесплотен. Изображения Его нет даже в Йерушалаимском Храме. Евреи вообще отрицают земное воплощение божества. "Не делай себе изваяния и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я, Творец — твой Бог" /Шмот 20:4,5/ — вот закон, которому следуют евреи. Кому же тогда поклоняться? К тому же Тора запрещает евреям принимать какое бы то ни было участие в языческих обрядах, где бы они ни совершались. Это вообще было недоступно пониманию эллинистов, охотно почитавших всех богов — и своих и чужих. У евреев такая странная религия, — рассуждали язычники, — но, может быть, они хорошие собеседники в дружеском застолье? И тут их ждало разочарование. Тора строго запрещает евреям есть некашерную пищу и пить вино, к которому прикасался иноверец. Таким образом, исключалась возможность еврейско-языческих контактов за пиршественным столом. А ведь пирам придавалось особое значение в языческом обществе. За пиршественным столом велись обычно философские дебаты, политические споры, заключались и расторгались договоры, завязывалась дружба.

К тому же экономическое благополучие и деловая энергия евреев возбуждали недоброжелательность и зависть у их языческих сограждан. Талмай, в целом, благосклонно относились к евреям, так как высоко ценили их военную службу и преданность. Но с ослаблением государства в Египте ослабли и контакты между центральной властью и городами, и тогда антисемитские настроения прорвались с особой силой. Это нашло свое выражение в сочинениях писателей-юдофобов, преисполненных ненавистью к евреям, и в фантастических измышлениях относительно еврейской религии. Самыми злобными среди александрийских юдофобов были жрец Манефон и современник Филона — Апион, против писаний которого направлена книга Иосифа Флавия "Против Апиона"*. Манефон, а вслед за ним и Апион, утверждали, что Антиох Эпифан нашёл в Йерушалаимском Храме ослиную голову, которой поклонялись евреи. На этом "открытия" Антиоха в Храме не закончились, и в Святая Святых он, якобы, обнаружил греческого юношу, которого евреи намеревались принести в жертву своему невидимому Богу. Ну как Антиоху было не расстроиться и не запретить еврейскую религию! Ведь такие человеческие жертвоприношения евреи совершают ежегодно, причём едят внутренности жертвы и клянутся при этом ненавидеть греков всю жизнь.

Этот вздор оказался весьма жизнеспособным и повторялся врагами евреев со страшной назойливостью, пока не превратился в кровавый навет христиан, обвинявших евреев в использовании крови христианских младенцев для приготовления мацы. Кстати, враги не задумывались над тем, что евреи приготовляли мацу ещё в Синайской пустыне. Где же они тогда брали кровь христианских младенцев?

Апион отличился и в другом. Он собрал все дикие вымыслы о происхождении евреев, сохранившиеся в писаниях Манефона и в других юдофобских сочинениях, и написал на их основании памфлет, с целью возбудить языческое население Александрии против евреев. Клевета Апиона попала на благодатную почву, потому что в Египте с раздражением и с чувством ущемлённой гордости относились ко Второй книге Торы — Шмот, в которой рассказано об исходе евреев из Египта. Стоит ли удивляться, что языческое население этой страны с восторгом подхватило "открытие" Апиона, будто евреи были изгнаны из Египта, потому что болели проказой и нельзя было устроить лепрозорий для такого количества народа. Клевета эта преследовала тройную цель: во-первых, доказать, что евреи — нечистый народ; во-вторых, что Эрец Исраэль — отнюдь не Святая Земля и на ней не только можно, но и нужно совершать языческие богослужения, и что пребывание евреев в Эрец Исраэль не имеет никаких законных оснований, потому что евреи — всего лишь кочевое племя, захватившее чужую землю. Распространение подобной юдофобской клеветы имело тяжёлые последствия для египетских евреев уже в период римского господства.

Евреи Вавилонии

Ещё многочисленнее, чем в Египте, было еврейское население в Парфянском царстве*, включавшем области древней Вавилонии (Бавеля) в Месопотамии (Двуречье), где евреи жили ещё со времени Вавилонского пленения.

Ашурим (ассирийцы) и касдим (вавилоняне) не исчислялись миллионами, они были меньшинством в своих империях, даже в периоды их расцвета, по сравнению с десятками миллионов порабощённых ими народов — в пределах империи, простиравшейся от гор Персии (Ирана) до Нила. В чём же был секрет удачи их правления?

Они действовали по хорошо проверенному методу подавления любой попытки восстания ещё прежде, чем оно грянет. Они перемешивали побеждённые народы: изгоняли их из родной страны и переселяли на другие земли, в новую среду, в окружение чужих народов, на неведомые им территории — как могли они даже мечтать подняться против своих гонителей?! Утруждённые каждодневными заботами, они не могли предпринять ничего ради своей политической свободы. Арамим (арамейцы), хитим (хетты), плиштим (филистимляне) и другие древние народы, изгнанные из родных мест, через какое-то время ассимилировались среди своих соседей — старожилов и новосёлов.

Только изгнанники из Иудеи не ассимилировались, не приноровились к уроженцам страны. Наоборот, с потерей своей Страны и утратой свободы усилилось и окрепло их национальное сознание, сопротивление создавшемуся положению — и росла тоска по скорому избавлению. "На реках Вавилона мы сидели и плакали, вспоминая о Цийоне. На вербах его повесили наши арфы, потому что пленившие нас требовали от нас песни, а наши притеснители - веселья. Как нам петь песню Бога на чужой земле?!" /Тегилим 137:1-4/.

Материальное положение изгнанников было удовлетворительным. Они могли выбирать место проживания и занятие себе по душе, ибо Вавилония была обширной страной, а город Бавель — торговым центром всего этого мира. Иудеи-крестьяне получили землю, горожанам не мешали зарабатывать деньги, ремесленники, резчики и ювелиры могли продолжать заниматься своим искусством. Страна, климат, соседи — всё удовлетворяло их. Но всё же, несмотря ни на что, своё обустройство они ощущали, как временное: "Если забуду тебя, Йерушалаим, пусть отсохнет моя правая рука" /Там же, 5/.

Здесь придётся жить долго

Между тем, прошли годы, первое поколение изгнанников отошло в мир иной, а молодое не было очевидцем разгрома и не знало родины —только по рассказам отцов. Дни галута тянулись бесконечно, и изгнанники начали, отчаявшись, терять надежду на избавление: не видеть нам больше хороших дней, — решили. Тогда Всевышний передал им через пророка Йехезкэля: "Стройте дома и селитесь в них, сажайте сады и ешьте их плоды. Берите (себе) жён и рожайте сыновей и дочерей, и берите жён вашим сыновьям, и ваших дочерей выдавайте замуж, и пусть они рожают сыновей и дочерей, и размножайтесь там, а не убавляйтесь. И просите мира городу, в который Я изгнал вас, и молитесь за него Всевышнему, ибо при его благополучии и вы будете благополучны" 129:5-71.

Народ поверил пророку и не разочаровался в этом. Из слов Бога Исраэля люди поняли, что на этой земле им придётся жить долго. Изгнанники взялись за работу с новой энергией, построили сёла и города. Иудеи-крестьяне и эту чужую землю также обрабатывали, как следует. Состояние безнадёжности исчезло, как и не было. Здесь, в галуте, изгнанники поняли, что евреям предначертан особый образ жизни, и только при помощи этого образа жизни они смогут стать "монархией когэн-ов и святым народом" /Шмот 19:6/, и что только таким образом смогут повлиять на народы, погрязшие в скверне идолопоклонства. Так как евреи селились кучно, то в Вавилонии образовалось нечто похожее на анклав, внутри которого евреи постепенно добивались у властей определённых прав автономии. В этой "еврейской автономии", границы которой со временем расширялись, вскоре был создан крепкий, устойчивый духовный центр, опиравшийся на созданное Йехезкэлем и Эзрой.

Есть основания считать, что алийот* из Вавилонии в Эрец Исраэль продолжались весь период Второго Храма, и еврейство Вавилонии было постоянным резервом этих алийот. Факт — еврейское население в Эрец Исраэль быстро возросло от десятков тысяч до миллионов, что явно не только за счёт естественного прироста. Но евреи Вавилонии размножались быстро, численность их всё росла и быстро превысила количество евреев в Египте, хотя и там их было во времена Филона Александрийского, примерно, миллион, а в одной лишь Александрии доходило до двухсот тысяч. Из этого становится понятным, почему в Мишне и Талмуде вавилонская диаспора называется просто га-гола (галут), а возглавлявший её наси —рош га-гола (глава галута).

Еврейский образ жизни

Однако кроме превосходящей численности еврейского населения, существовало ещё одно отличие вавилонской диаспоры от египетской и других диаспор. В Египте евреи столкнулись с чуждой культурой, богатой и развитой, — с эллинизмом. Следствием этого столкновения было появление через несколько поколений еврея нового типа, во многом отличного от его собратьев в Эрец Исраэль, — нечто вроде "грека Моисеева Закона". У евреев такого типа не было нужды в Торе на её ивритском первоисточнике, да и еврейское образование они приобрели на греческом языке. Даже такой великий и пламенный еврей, как Филон Александрийский знал Тору только в греческом переводе. Ничего подобного не было у евреев Вавилонии. Чужая культура не оказывала чрезмерного давления на жизнь евреев, и они развивались свободно, традиционными путями, в привычных формах. Если сравнить Филона с Гилелем, почти современников, можно получить представление об описанных сущест-венных различиях между евреями этих двух диаспор.

Ещё два фактора содействовали сохранению исконной еврейской культуры у вавилонских евреев. Во-первых, еврейские поселения размещались кучно, близко одно от другого. Второй фактор, важнейший — основным занятием было земледелие. В Египте же евреи жили в больших городах и занимались торговлей и ремёслами. Евреи распространились по долине, раскинувшейся между реками Прат (Евфрат) и Хиде-кель (Тигр) до места, где они сливаются и образуют своеобразную дельту. Вся эта благодатная долина была напоена водой из бесчисленного множества каналов, обеспечивающих плодородие земли. Большинство евреев Вавилонии работало на земле, крестьянами были и многие талмидей хахамим.

Евреи ощущали Вавилонию своей родиной, чувствовали, что живут на своей земле, ещё и потому, что их земледельцы заселили целые округа. Эти крестьяне относились к своей земле здесь так, точно это был их надел в Эрец Исраэль: они выполняли все мицвот, связанные с землёй, - трумот, маасерот и т. п.

Большие города — Негардеа и Пумбедита населяли только евреи. Негрдеа имела особое значение, ибо её и поселения вокруг основали и заселили первые изгнанники, высланные вместе с мелехом Йегояхи-ном. В городе, расположенном на берегу реки Прат, был старый бет кнесет, при строительстве которого эти изгнанники использовали принесённую с собой землю и камни из Йерушалима. Бет кнесет был свят и чтим всеми евреями, и не было путешественника, находящегося в округе и не пришедшего сюда помолиться; здесь же хоронили почитаемых евреев со всей страны. В Негардее находилась самая первая ешива, созданная в Вавилонии, здесь же многие сотни лет пребывал рош га-гола. Город был хорошо укреплён, во времена Второго Храма сюда стекались отчисления и возношения всех евреев страны, и отсюда в сопровождении большой охраны препровождали всё это в Йерушалаим.

Пумбедита — также один из первых еврейских городов — находилась на берегу реки Прат в 43 километрах на северо-запад от Негардеи. Это был очень красивый и богатый город со своей прославленной ешивой.

Вокруг больших городов располагались малые, сёла, отдельные хутора (от хацер, двор), наполненные евреями, занятыми трудом, семейными делами — и серьёзным, глубоким, одухотворённым изучением Торы и выполнением её законов.

Религиозная автономия, которой евреи пользовались при персах, была подтверждена Александром Македонским. Антиох III использовал еврейские войска и крепости в Вавилонии для защиты границ своей страны. И после того, как в 3510 /250/ году Месопотамия попала под парфянское владычество, положение многочисленной еврейской общины было стабильным. Евреи Месопотамии поддерживали с Эрец Исраэль постоянную связь и посылали в Йерушалаим установленные Торой приношения в пользу Храма. В свою очередь, Страна Исраэля помогала месопотамским евреям наладить правильную еврейскую жизнь. Сангедрин посылал им свои галахические предписания, а приезжавшие из Эрец Исраэль знатоки Торы помогали местным евреям в изучении Священного Писания. Освящение месяца в новолуние происходило в Вавилонии на основании сообщения, полученного из Эрец Исраэль. Вавилонские евреи совершали паломничества в Эрец Исраэль, и многие оставались там жить. Среди них был знаменитый мудрец Гилель.

Адиабена

Поучительным примером того, как свет иудаизма влиял на язычников, живущих даже в дальних концах Месопотамии, является история царского дома в Адиабене, небольшом государстве, вассале Парфии в верховьях реки Тигр. В 3804/44/ году там правила царица Гелени с сыновьями Изатсом и Монбазом. Иудейство они приняли ещё до вступления на престол. Изатсу помог пройти ги-юр (переход в иудаизм) еврейский купец Хананья, который сказал ему, чтобы из соображений безопасности не совершал обряд обрезания. Несколько позже еврей из Галилеи — Элъазар убедил Изатса, что быть не-обрезанным — большой грех, отречение от одного из основных законов Торы. Тогда Изатс вместе со своим братом Монбазом совершили обрезание. Мидраш Брешит раба /15:11/ рассказывает об этом так: "Сидели братья и учили Тору, читали книгу Брешит. Когда дошли до места, где сказано: "И обрежьте вашу крайнюю плоть", один из них повернулся в сторону Йерушалаима и заплакал, и другой повернулся к Йеру-шалаиму и заплакал. Потом, увидев, что оба плачут, они раскрыли друг другу причину плача. Их мать, Гелени, в конце концов согласилась с их желанием, но сделала вид, будто её сыновья сделали это по медицинским соображениям". Об этом рассказывает также Йосиф Флавий в книге "Еврейские древности".

После гиюра царская семья установила прочные связи с евреями Эрец Исраэль и оказала большую благотворительную помощь Храму и населению Иудеи. Так в Мишне /Йома 3:10/ написано: "Царь Монбаз сделал всю необходимую для (службы в Храме) в Йом кипурим утварь из золота. Его мать, Гелени, сделала золотой светильник у входа в зал Храма, а также большую золотую доску с начертанным на ней текстом "Йарашат сота"{раздел Торы, где даны законы о наказаниях женщине за нескромное поведение)". Йосеф Флавий /Еврейские древности, кн. 20, гл. 2, п. 6/ пишет, что царица Гелени посетила Эрец Исраэль и здесь увидела поразивший народ голод. Тогда она послала своих слуг в Египет закупить зерно и финики. Гелени взяла на себя обет назорейства, согласно закону Торы. В праздник Суккот она воздвигла большой шалаш-сукку возле города Под, и многие мудрецы посещали её.

Изатс правил 34 года и умер, оставив наследником своего брата Монбаза, который, после смерти Гелени, велел перевезти тела матери и брата в Иудею и похоронить в фамильной гробнице, воздвигнутой Гелени вблизи Йерушалаима. Это величественное сооружение сущест

вует и по сей день. Монбаз отдал всю свою казну на поддержку евреев Эрец Исраэль, а когда придворные посетовали ему из-за этого, ответил им /Бава батра, 11а/: "Мои предки накопили богатства внизу, а я храню сокровища вверху (в духовном мире)". Многие члены царского рода переселились в Иудею и прославились своими щедрыми в пользу Храма и Йерушалаима. Они активно участвовали в Великом восстании Иудеи против римского господства. Более столетия иудаизм был основой образа жизни в Адиабене, однако, по мере распространения христианства, население этой страны постепенно приняло эту религию, но не вернулось к язычеству.

После завоевания Иудеи Помпеем государство Хашмонаим перестало существовать. Иудея, как покорённая страна, должна была платить дань Риму. Горканос получил от Помпея звание этнарха (правителя) и был утверждён в сане первосвященника. Крепостные стены Йеруша-лаима были снесены. Иудея лишилась большинства областей, освобожденных Хашмонаим. Отторгнутые от Иудейского государства земли включали всю прибрежную полосу от Кармеля до Рафиаха, важнейшие районы Зайорданья, Бет Шеан, большую часть древней Иудеи. Таким образом, еврейское население Эрец Исраэль было разъединено, непосредственная связь между Йерушалаимом и Галилеей прервана. Тем не менее, Иудея сохранила автономию и не была обращена, подобно Сирии, в римскую провинцию. Помпей, а вслед за ним и его преемники, стремились восстановить влияние греческого элемента в городах и ослабить еврейское население Эрец Исраэль. Греческие города за Йорданом создали союз десяти городов — Декаполис. И всё же еврейское население, столь окрепшее в эпоху Хашмонаим, продолжало преобладать в большинстве районов бывшего государства Хашмонаим. Иудея уже не являлась союзницей Рима, но ещё не была римской провинцией.