КАТАСТРОФА ЕВРЕЕВ ИУДЕИ. "ДЕСЯТЬ КАЗНЁННЫХ ИМПЕРИЕЙ"

КАТАСТРОФА ЕВРЕЕВ ИУДЕИ. "ДЕСЯТЬ КАЗНЁННЫХ ИМПЕРИЕЙ"

"Срублен рог Исраэля"

Восстание Бар Козвы было последней отчаянной попыткой евреев Эрец Исраэль сбросить иго римского господства и восстановить национальную независимость. Самая могущественная империя того времени сумела добиться победы лишь путём максимального напряжения всех своих сил, путём тактики "выжженной земли", путём дикой жестокости по отношению к евреям. Римский историк Дио Кассий сообщает, что в боях с римлянами погибли 580 тысяч евреев, а сколько их умерло от голода, эпидемий, пожаров, нечеловеческих условий жизни - вообще не поддаётся учету. Талмуд Йерушалми / Таанит 4:5/ говорит о 800 тысячах убитых в Бетаре; те же данные и в Брешит раба /5:21/. Пройдя огнём и мечом по Иудее, римские легионы, превратили её в пустыню. Евреи искали спасение в подземных убежищах и пещерах, но римляне выслеживали их там, как диких зверей, и убивали без жалости. Приказом Адриана были созданы три сторожевых поста в разных районах страны, чтобы ловить стремящихся спастись евреев. Оставшихся в живых мужчин, женщин и детей продавали в рабство на рынках Хеврона и Азы. Тысячи были увезены на судах в Египет, многие из них умерли от голода, а оставшихся в живых топили в море, чтобы не кормить даром, ибо "не было покупателей", как сказано в римской хронике. Траур, горе, печаль охватили весь Исраэль. В положении вдовы и не вдовы (агуна) оказалось множество женщин, чьи мужья погибли от рук врага, и неизвестно, где погребены. Такое положение не давало этим женщинам возможности снова выйти замуж. Да и дети их сироты или нет? Они не могут унаследовать имущество отцов: ни пользоваться им, ни продать его /Авотд-раби Натан, 38/. Так "был срублен рог (мощь) Исраэля. И не восстановиться этому в будущем и не вернуться к прежней силе, пока не придёт сын Давида" /Бет Йосеф, 189/. Потери еврейского населения Эрец Исраэль после поражения Бар Козвы превысили те, которые оно понесло во время Великого восстания, закончившегося разрушением Йерушалаима и Храма. Как отметил Дио Кассий, "Не было числа тем, кто умерли от голода и болезней либо были сожжены заживо. И вся Иудея была превращена в пустошь, везде — запустение". Это была пора горя, подобно которому не было с тех пор, как Исраэль стал народом. Война Бар Козвы стала завершением этого периода истории Исраэля. Она завершила эру, и с ней закончились все деяния народа, свершённые в ту, прошедшую эпоху. Сожжение Храма было началом конца последнего поколения, выросшего на одухотворённости, эманировавшейся из Храма и пока сохранившемся царственном сиянии, правда, уже едва мерцавшем, благодаря памяти об Агрипосе II, в своё время пробудившем чаяния, что из дома Гордоса проистечёт добрая надежда [что, вероятно, и стало основой деятельности Бар Козвы]. После падения Бетара из всего поколения мудрецов Явнэ не осталось никого, кроме раби Акивы и раби Йегуды бен Баба, да и они прожили недолго.

Оторвать от Торы

Император Адриан, лично наблюдавший в Иудее за подавлением восстания Бар Козвы и видевший, как духовная мощь евреев раскрывается в их беспримерной смелости, храбрости, героизме в бою, пришёл к выводу, что Веспасиан допустил роковую для империи ошибку, разрешив еврейским мудрецам сохранить и развивать духовную жизнь народа.

С тех пор, как римляне познакомились с характером, сущностью евреев, они поняли, что даже применив самое жестокое насилие — не смогут покорить их, и те снова поднимутся, вернутся к прежнему: враги разрушат, а народ Исраэля восстановит. Потому римляне решили: надо заставить Исраэль отказаться от его принципов, законов жизни, чтобы евреи стали, как все народы, и — ассимилировались среди них.

Римляне поняли, что совершили ошибку, разрешив раби Йоханану бен Закаю создать духовный центр в Явнэ после разрушения Храма, и решили убить всех известных мудрецов этого поколения, во главе которых стоял удивительный и знаменитый на весь мир старец — раби Акива. Но не так легко было осуществить этот замысел. И в то тяжёлое время всё же были среди евреев люди большие, влиятельные, богатые, имевшие связи с римлянами — с лучшими и разумнейшими из них, которые обдумывали свои привязанности к Торе Исраэля, тянулись к жизни Исраэля в духовной чистоте. Были среди римлян имевшие влияние женщины, которые познали свет иудаизма, его пути. Эти люди сумели задержать некоторые запреты, а также и убийство раби Акивы.

Ещё до того, как восстание было подавлено, римская власть вынеела ряд постановлений — приговоров (а после разгрома перечень их был завершён), чтобы запретить евреям выполнять все мицвот Торы, требующие определенных действий {мицвот асе). В то же время за евреями было сохранено право соблюдать запрещающие веления (мицвот ло таасе), налагающие запрет на те или иные действия и поступки. В отличие от времён Антиоха Эпифана, евреев не принуждали выполнять языческие обряды, есть свиное мясо, работать в шабат, есть и пить в Йом кипурим. Не делать они могли всё, что угодно. Им запрещалось делать. Но эти запреты и оказались самыми страшными, ибо они были направлены на то, чтобы оторвать евреев от Торы, нарушить союз Исраэля с его Богом. Сказано в Талмуде /Ктубот 1:5/: "С той поры впервые вынес Рим приговор о религиозных гонениях в Иудее, чтобы забыли о нём (Исраэле) как о народе".

Один иудей, пройдя мимо Ацриана, приветствовал его (по еврейской традиции) вопросом: Ма шломхаЧ (благополучен ли ты).

- Кто ты? - спросил Адриан.

- Иудей, - последовал ответ.

- Иудей проходит перед Адрианом и приветствует его? Идите и обезглавьте его?

Прошёл другой иудей и, видя, что сделали с тем, кто был перед ним, не произнёс приветствия.

- Иудей проходит передо мной, - сказал Адриан - и не спрашивает о моем благополучии? Идите и обезглавьте его!

Спросили императора его советники:

- Нам не понятны твои действия. Приветствующий тебя - убит, и тот, кто не спросил о твоём благополучии, - убит?

Сказал им:

- Лишь по вашим советам я должен убивать моих ненавистников? /Эйха раба, 3:4/.

Имикнатрон [имя еврея, не известного императору] писал Адриану: Если ты ненавидишь обрезанных, так и ишмаильтяне обрезаны. Если соблюдающих шабат ненавидишь, то ведь и кутим соблюдают шабат. Следовательно, ты ненавидишь только этот народ. Бог взыщет с такого человека /Когэлетраба 2:16/.

Не мог знать Адриан, что у его запретов будет короткая жизнь - всего лишь до его смерти. Но за эти годы были убиты многие великие мудрецы, учители Торы и среди них наиболее прославленные, оставшиеся в памяти поколений до сего дня под именем "десяти казнённых империей". И всё же, это поколение было столь богато великими мудрецами, что сумело оставить такое молодое поколение, которое вернуло Торе её венец.

Трудно объяснить все мотивы и побуждения, двигавшие Адрианом, и в особенности — его тактику. Возможно, Адриан намеревался разорвать связь Исраэля с Торой путём поэтапного наращивания давления, быть может, полагал, что запрет на выполнение мицвот доведёт евреев до предельного отчаяния и снова толкнёт их на восстание. Так или иначе, но введённые императором запреты были крайне тяжёлыми.

Указ императора строго запрещал соблюдать важнейшие законы Торы, такие как мила (обрезание), зажигание свечей в шабат. Запрещал установление начала месяцев, високосных годов: то, что проблемы еврейского календаря находились в руках Сангедрина, было залогом единения народа в Стране и в диаспоре. Власти строжайшим образом еледили за тем, чтобы евреи не смели собираться в батей кнесет и в батей мидраш, хотя молиться каждому отдельно не запрещали, кроме чтения молитвы Шма, Исраэль... Запретили, что хуже всего, изучение Торы как в учебных заведениях, так и в частных домах. Законоучителям запретили давать смиха*, то есть утверждать учеников в сане рава (равина), что наделяло бы их полномочиями продолжать традицию в обучении Торе и разрешении спорных галахических проблем как в учёбе, так и в судебной практике. Была запрещена деятельность еврейских судов. Не разрешалось возлагать тфилин, прикреплять мезузу к дверям жилища, отделять десятины и возношения, трубить в шофар, есть мацу, проводить семь дней праздника Суккот в шалашах и освящать "четыре вида" растений, зажигать ханукальные светильники и многое другое.

Анализ длинного списка всех этих запретов выявляет истинные цели римлян. Прежде всего, бросается в глаза их стремление прервать традицию изучения и преподавания Торы, уничтожить еврейские суды и не допустить появления новых равинов. Ясно также, почему запрещалось празднование шабат. Еврейский закон, запрещающий работать в шабат, всегда вызывал особую ненависть эллинистов. Ведь Тора вменяла строгое выполнение законов шабат в обязанность каждому еврею, благодаря чему евреи имели один "нерабочий день" в неделю, в то время как в языческом обществе право отдыха было привилегией богачей. Понятно также, почему были запрещены национальные праздники Песах и Ханука, когда евреи отмечают свою победу над врагами. Некоторые мицвот были запрещены римлянами лишь потому, что казались им бессмысленными. Но иные запреты трудно объяснимы с точки зрения логики и здравого смысла. Почему римляне запрещали пользоваться лулавом (пальмовыми ветвями) и суккот (шалашами), — ведь подобные обряды были и у язычников? Возможно, что эти запреты были введены по инициативе местной римской администрации, для того, чтобы ещё больше унизить евреев. В римских "Хрониках" записано, что евреям было запрещено появляться в районе Йерушалаима, чтобы даже издали не смогли бросить взгляд на их святой город.

Правда за евреями было сохранено право индивидуально молиться и отмечать некоторые традиционные праздники, когда нельзя было работать. Но это был лишь один из проблесков света в ночи, наступившей в Эрец Исраэль после подавления восстания Бар Козвы.

Как же реагировало население побеждённой Иудеи на все эти гонения? И народ, и наши мудрецы разными путями стремились обойти Римские запреты, тем более, что римлянам всё же трудно было проконтролировать их выполнение.

Отдавали душу

Евреи выполняли мицвот скрытно, чтобы враги не почуяли: ведь дошло до того, что "великий Рим" повелел своим соглядатаям переодеваться и маскироваться, чтобы евреи их не узнали /Брешит раба, 62/. Специальные соглядатаи вертелись в городах и селениях, устраивали засады и выслеживали нарушавших запреты, ибо в этих тяжелейших условиях евреи Эрец Исраэль "отдавали душу" за выполнение мицвот: ведь они были народом, как сказано в Торе /Шмот 20:6/, "любящим Меня и соблюдающим Мои мицвот".

Евреи продолжали делать мила тайно, придумали завуалированные способы оповещения о предстоящей мила, совершая её так же торжественно, со всеми благословениями, как и раньше, как того требуют закон и обычай. Сказал рабан Шимъон бен Гамлиэль: "Всякую мицву, которую приняли на себя с радостью, как например, мила, и по сей час совершают с радостью" /Т.Б.*, Шабат 130/. Это последнее поколение эпохи было определено, обречено на смерть, и всё же брали лулав и этрог и восхваляли Святого, благословен Он /Ва-йикра раба 30:3/, ибо "блюстители, хранители народов - сыны Исраэля" /Т.Б., Беца 25/. [В Суккот с этрогом и лулавом семь дней Исраэль просит у Творца дождь, урожай для всех стран и народов и за них приносит 70 воссожжений, видя в этом свой долг, как мицву, закон Торы, принятый навечно у горы Синай. Даже еели те или иные народы ненавидят и губят Исраэль].

Евреев ловили, наказывали, убивали ежедневно. Пословицей стало тогда /Шмот раба 42:9/\ "Либо иудей, либо распятый". За нарушение запрета брит мила, шабат, мацы в Песах — убивали; за сукку, лулав, тфилин, цицит — били кнутом, иной раз насмерть. Пойманному с тфилин на голове велено было проколоть мозг, как сообщает раби Янай /Т.Б., Шабат 130/.

Сказал раби Хийя бар Ата: Если бы человек сказал мне: "Отдай душу для освящения Имени Святого, благословен Он", — я отдал бы, особенно, если б меня убили сразу, но в "поколении гонений" я не смог бы вытерпеть. Что творили ненавистники в "поколении гонений"? Раскаляли добела железные шары и засовывали (евреям) под мышки — и сжигали их души [душа не выдерживает такой боли]. Заострённый тростник загоняли под ногти — и вынимали душу. Как сказал Давид / Тегилим 25:1/: "К тебе, Творец, душу мою возношу". Ибо возносили (сжигали) свои души для освящения Имени Святого, благословен Он /Мидраш Шир га-ширим 2:7/.

Гзерот против мудрецов и Торы

Но всё превзошли жестокие казни и гонения против танаим*, отдававшим души ради того, чтобы дать Юру этому поколению, гим зверски уоил десять величайших ученых и учителей Торы, бывших примером, образцом для всех людей того поколения, — раби Акиву и его товарищей, вошедших в историю нашего народа как "десять казнённых империей": наси рабан Шимъон бен Гамлиэль, главный когэн раби Ишмаэль бен Элиша, раби Йошвав - писец, раби Йегуда бен Баба, раби Хуцпит - переводчик, раби Йегуда бен Тэйма, раби Ханина бен Традьйон, раби Акива, раби Ханина бен Хахинай, раби Элъазар бен Шамуа.

Стало ясно, что стратегия раби Йоханана бен Закая [его просьба о Явнэ] оказалась очень правильной и успешной: после разрушения Храма не нарушалась деятельность Сангедрина, власти не чинили помех работе мудрецов "Явненского виноградника": они не поддержали войну с Римом, а были за примирение, соглашение, чтобы сохранить Храм, Тору, народ, спасение которого было не в восстании и войне против оккупантов за государственную независимость, а в глубокой и полной тшуее, в возвращении к еврейскому образу жизни, еврейским ценностям, в скрупулезном выполнении брита между Исраэлем и его Богом.

По-иному было при подготовке восстания Бар Козвы и в ходе его — мудрецы Исраэля не были отделены от сражавшихся. Тогда и обрушились тяжкие и горькие гзерот * также и на мудрецов Торы. Раби Ицхак Айзик га-Леви пишет: "Как это принято Рамбамом и, конечно, хорошо проверено мною, ...у раби Акивы была очень крепкая связь с Бар Козивой, и он оказывал вождю восстания большую духовную поддержку. Эта поддержка была моральной и, в определённой мере, скрытой, чтобы римляне не отождествили мир Торы с миром государственности. Во всяком случае раби Акива не был в Бетаре во время осады. Но когда римляне поднялись против мудрецов Торы, был арестован и раби Акива".

После разгрома восстания, в условиях гонений и истребления у Исраэля не осталось ничего, кроме Торы — единственного утешения, и не покидали её. Чтобы не оставался Исраэль и трёх дней без Торы, ещё при Моше-рабену было установлено, чтобы чтения глав Торы проходили во второй, пятый и седьмой (шабат) дни недели. А так как продолжали ловить евреев, выполняющих мицвот, имперским повелением было запрещено публичное чтение Торы, а за нарушение — сожжение заживо вместе со свитком Торы. Тогда мудрецы этого поколения постановили читать публично фрагменты из Книг пророков, близкие по содержанию соответствующей недельной главе Торы [это стало традицией и выполняется по сей день], чтобы придать людям духовные силы, укрепить и ободрить гонимых и преследуемых.

Свидетельствует трактат Брахот !61/?. Империя вынесла приговор Исраэлю, чтобы евреи не занимались Торой. Что сделал раби Акива? Пошёл и собрал множество групп, сидел и изучал (с ними Тору).

Застал его (за этим) Папус бен Йегуда и сказал: Нет у тебя страха перед этим народом (римлянами)?

Ответил ему: О тебе, Папус, говорят, что ты умён, но ты — глупец. Я приведу тебе пример, (чтобы ты понял) на что это похоже. Лиса шла по берегу реки и увидела, как рыбы мечутся из стороны в сторону. Спросила их: От кого вы убегаете? Ответили ей: От сетей и неводов, преследующих нас. Сказала им: По своей воле вы можете подняться на сушу и заживем я и вы так же, как жили мои и ваши предки. Ответили ей: И это ты, о которой говорят — "умнейшая и хитрейшая из животных". Не умна ты, а глупа. Если в месте, приспособленном для нашей жизни, мы боимся, то не хуже ли будет в месте, где мы умираем?

Вот так и мы. Когда мы заняты Торой, о которой написано: "Ибо она — жизнь твоя и долголетие твоё" /Дварим 30:20/, — мы всё же боимся, но если мы перестанем (учить) слова Торы, то во много раз больше (будем бояться за свою жизнь).

В Талмуде Бавли /Авода зара 17-18/ рассказано о раби Ханине бен Традьйоне, что он был "мил Богу и людям", "словами хулы ввек не осквернил свои уста", "был сборщиком цдаки * и примером, образцом для поколений своей верой и верностью".

Когда же вышло запрещение заниматься изучением Торы, он не переставал собирать вокруг себя народ и обучать Закону. Один из выдающихся учёных — раби Йоси бен Кисма заболел и, когда раби Ханина зашёл проведать его, сказал: "Ханина, брат мой! Не видишь ли сам, что от Небес владычество этого народа (римлян). Он разгромил Его Дом, сжёг Его Дворец, умертвил Его праведников, погубил наилучших Его (служителей) — и поныне он здравствует. Слышал я, что ты сидишь и занимаешься Торой, и собираешь открыто, публично большие группы, и свиток Торы раскрыт перед тобой... Чудом будет, если не сожгут тебя со свитком Торы".

Вскоре раби Йоси бен Кисма умер. На погребение его пришли знатнейшие римляне. На обратном пути застали раби Ханину сидящим и учащим Тору вместе с многолюдным собранием, и свиток Торы раскрыт перед ним. Спросили его ненавистники: "Почему ты занимаешься Торой?" "Потому что так повелел мне Всевышний, Бог мой", - ответил раби Ханина бен Традьйон. И приговорили его к сожжению, жену — убить, а дочь — отдать в публичный дом. Его — к сожжению, ибо он прилюдно произносил по буквам Имя (Всевышнего), её — к смерти за то, что не противилась этому.

Десять казнённых империей

Первыми были казнены рабан Шимъон бен Гамлиэль, наси, потомок Давида, глава Сангедрина, и раби Ишмаэль бен Элиша — главный когэн Храма.

Когда их вывели на эшафот, сообщает Мидраш Авот д-раби Натан /гл. 38/: Сказал ему (рабану Шимъону) раби Ишмаэль:

- Брат мой, отсюда — к человеку, который примет свою беду. И оба просили палача. Один (раби Ишмаэль) сказал:

- Я когэн, сын главного когэна, убей меня прежде, чтобы я не видел смерти товарища.

Другой (рабан Шимъон) сказал:

- Я наси, сын наси, убей меня прежде, и не увижу смерти моего товарища.

Сказал им (палач):

- Бросьте жребий.

Бросили, и пал жребий на рабана Шимъона бен Гамлиэля. Вмиг взлетел меч и отсёк ему голову. Поднял её раби Ишмаэль бен Элиша и прижал к груди, и рыдал, и восклицал:

- Святые уста, праведные уста, уста, источавшие драгоценные перлы (мудрости)! Кто закрыл вас прахом, и кто наполнил вас пылью и пеплом?! О тебе сказано /Зхарья 13:7/\ Меч, восстань на Моего пастыря и на человека, Моего друга...

Едва кончил свою речь — казнили и его.

Почти через два месяца после падения Бетара — схватили раби Акиву и заключили его в тюрьму в пятый день месяца Тишри 3881 /121/ года. Всё время, пока раби Акива был в тюрьме, его не пытались казнить, пока наместник Турнус Руф не покончил с разгромом и уничтожением в Иудее и пока Адриан не вернулся с войны на востоке.

Римляне, по своему обычаю, убивали подозреваемых в участии в восстании незамедлительно. Однако святость раби Акивы защищала его, не давая расправиться с ним, как с любым другим. Конечно, были многочисленные ходатайства. Раби Акива был окружён многочисленными учениками, также обожателями из разных кругов. У него были многочисленные и разные деловые связи не только в Эрец Исраэль, но и во многих странах мира, которые он посетил. Все эти факторы соединились, чтобы предотвратить его немедленное убийство (немедленную расправу с ним) — любыми средствами и, конечно, также и подкупом (60гатой взяткой), до которой римляне, как известно, были всегда очень охочи, так как получение взятки не считалось у них грехом.

Но приговор свыше был таков, что раби Акива должен освятить Имя Творца таким способом, чтобы это оказало влияние на поколения до скончания света, и он был умерщвлён с такой жестокостью, которая открыла тем, кто ещё нуждался в этом, вредность римлян как народа.

У раби Акивы были тысячи учеников. Кроме его несравненного величия в Торе, он был учителем, который притягивал сердца, как никто до него, ибо не упомянут никто другой, к которому так тянулись бы ученики, как к раби Акиве.

Невзирая на то, что Адриан велел гонениями и казнями извести народ Исраэля, но и в тот период было немало знатных римлян — политиков и военных — поражённых величием Исраэля, единственного народа на земле, освящающего Имя Творца любовью к Его Торе, и понимавших, почему евреи идут на смерть, ежедневно и ежечасно, из любви к Богу Исраэля, и потому относившихся с уважением и почтением к великим мудрецам Исраэля. В такой ситуации уважаемые иудеи [как, например, Йохай, отец Шимъона бен Йохая], вхожие к римским начальникам, старались вызволить раби Акиву — "главу мудрецов", "великого старца", которому было 120 лет. /По трактатам Ктуботи Недарим/

Раби Акива относился к "группе 120-летних" (Моше, Гилель, Йоханан бен Закай) и так же, как они, пирнэс* — обеспечивал существование Исраэля в течение 40 лет /Мидраш Сифри, Дварим/. До последнего дня его жизни мудрецы нуждались в нём — "главе мудрецов", со всё возрастающей опасностью для жизни они шли за ним в непроглядной тьме, нависшей над страной.

Изложенное в трактате Сангедрин / 12а/, с пояснениями Раши и Тосефты, рисует нам поразительный феномен. Обеспокоенные тем, что изза разгона Сангедрина и неминуемой гибели раби Акивы станет невозможным установление високосных годов, [благодаря чему определялись 19-летние циклы еврейского календаря, обеспечивающие его точность и чёткость], оставшиеся в живых выдающиеся, авторитетнейшие мудрецы пришли в тюрьму к раби Акиве, составив там бет дин, и кропотливой работой сделали то, что никогда прежде в Исраэле не совершалось: определили и утвердили на будущее високосные годы, заложив этим основу постоянного, фиксированного еврейского календаря, завершённого Гилелем-младшим в 4119 /359/ году, которым пользуются все поколения евреев до сего дня — и на будущее.

Год и пять дней провёл раби Акива в заключении, оставаясь при этом активным руководителем мудрецов Исраэля. В Йом кипурим 3882 /122/ года Турнус Руф приговорил его к мучительной казни: "железными гребнями рвали тело, рассекали, как на бойне" /Мнахот 29/. Но при каждом скребке раби Акива повторял: "Справедлив Творец". И это стало несравненным примером: на глазах народов святил раби Акива Имя Всевышнего, и Исраэль научился этому у него — на все поколения, до скончания веков.

Спросил раби Акива учеников (стоящих в толпе), пришло ли время молитвы Шма, Исраэль. Сказали ему ученики: Рабену, до каких пор (ты прильнул к Творцу с любовью)? Ответил им: Все дни моей жизни меня беспокоило выражение всей твоей душой — даже когда отнимают твою душу. Я говорил себе: Когда приду к осуществлению этого?! (буду Его любить, даже когда отнимают мою душу).

Раби Акива подготовил себя к молитве. Но склонился над ним тот злодей (Турнус Руф) и сказал: Дед, дед! То ли ты глух, то ли пренебрегаешь страданиями. Ответил ему раби Акива: Да изыдет дух этого человека. Я не глухой и не пренебрегаю страданиями. Но всю жизнь, когда (молясь Шма) я говорил: Люби Всевышнего, твоего Бога, всем твоим сердцем, и всей твоей душою, и всеми твоими силами, — я любил Его всем сердцем, я любил Его всем моим достоянием. Но всей моей душой — этим я не был испытан. А так как наступило для меня — всей твоей душою, и сейчас время молитвы Шма, я не могу устраниться от выполнения (этой мицвы). /Т.Й., Брахот9:5/.

Враги рвут его тело железными гребнями, а раби Акива торжествует и произносит Шма. Когда же дошел до слова един — отошла его душа. /Т.Й. там же/

С той поры, как вознеслась душа Моше-рабейну, честь и слава Торы была в устах раби Акивы, ибо ему было дано исследовать в Торе каждое слово, каждую букву и даже венчики над буквами — и это было честью и славой Торы, ибо в ней нет ничего, лишённого значения. Раби Акива был единственным в "его Торе", в глубине её понимания, он умел сопоставлять понимания и разъяснения Устной Торы и обосновывать это логически исследованиями Писанной Торы, добавлений к ней, лингвистаческих изменений в языке Писания. Сказали наши мудрецы: Со смертью раби Акивы пришёл конец исследователям (Торы).

27 Нисана 3881 года вывели на эшафот раби Ханину бен Традьйона, обернули его свитком Торы, которой он обучал, обложили вязанками хвороста и подожгли. А перед этим принесли комья шерсти, пропитанные водой, и положили ему на сердце, чтобы душа не так быстро покинула его.

В конце трактата Кала описаны подробности этой казни. Огонь костра затухал и отдалялся от раби Ханины. Поражённый палач спросил:

- Раби, ты действительно тот, кого приговорили к сожжению?

- Да, — ответил рав.

- Почему же огонь гаснет? — спросил палач.

Ответил раби Ханина:

- Я поклялся Именем приобретшего меня, что не тронет меня, пока не узнаю, действительно ли я приговорён небесами. Дай мне время, и я сообщу тебе.

Сидит палач и удивляется: Славны выносящие сами себе приговор о смерти и жизни. Что им иго империи? И сказал палач:

- Давай, иди (беги, отпускаю тебя). И всё, что империя захочет еделать мне (за то, что спас тебе жизнь), пусть делает!

Сказал ему (раби):

- Тщетно, после того, что подтвердили приговор с небес [о чём вначале сказал раби Йоси бен Кисма]. И если ты не убьёшь меня, много убивающих есть у Творца: много медведей, и тигров, и львов, и волков, много змей и скорпионов, которые поразят меня. Но, в конце концов, Творец в будущем поразит их в той же мере.

Когда палач узнал, что такова мера (наказания), разжёг огонь и бросился в него, и из огня послышался его голос: Там, где умрешь (раби Ханина), и я умру, и там буду похоронен, и там, где оживешь, — оживу.

Мгновенно вышла (с небес) бат коль и сказала: Раби Ханине бен Традьйону и палачу уготована вечная жизнь.

Трактат Смахот /гл. 8/ сообщает, что дочь раби Ханины билась в плаче и вопила:

- Отец, я должна видеть тебя вот так (Раши: Что такова награда Торы)?

Ответил ей раби Ханина:

- Дочь моя, если обо мне ты плачешь и обо мне убиваешься, то лучше, чтобы пожрал меня огонь раздуваемый (человеком), а не огонь не раздуваемый (огонь в гейёином *). Если же ты убиваешься о Торе, то ведь Тора — огонь, а огонь не пожирает огня (буквы Торы возносятся из огня в небеса).

А в трактате Авода зара /с. 19/ сказано, что раби Ханина сказал дочери также:

- Если бы я был сжигаем один, мне было бы тяжко. Сейчас же, когда меня сжигают и свиток Торы со мной, — Тот, Кто взыщет за надругательство над свитком Торы, Он взыщет и за надругательство надо мной.

В этом же месте Тосефта добавляет, что ученики раби Ханины, слыша голоса витающих в воздухе букв Торы, не могли понять происходящего и спросили:

- Раби, что ты видишь?

Ответил им:

- Пергамент сгорает, и буквы улетают.

- Так открой рот, — сказали ученики, — и войдет в тебя огонь!

Сказал им:

- Лучше пусть возьмет её (душу) Тот, Кто дал мне, чем я сам её загублю /Авода зара, 19/.

Раби Йегуда бен Баба прожил 70 лет /Седер га-дорот/. Йерушалаимский Талмуд /Сота, 9/ сообщает, что он был одним из эшколот, то е^ть великих учёных (буквально, огромная гроздь винограда); что называли его хасидом Бога Исраэля, ибо все его поступки были "во имя небес", потому везде, где в Талмуде написано: "деяния, совершённые хасидом" — имеются в виду раби Йегуда бен Баба либо раби Йегуда бар Илай, что обучал Торе своих удручённых (преследованиями) учеников днем и ночью, ибо всегда спал "сном лошадей", то есть передрёмывал стоя.

На раби Йегуду бен Баба пал приговор империи после казни раби Ханины бен Традьйона, ибо в ту годину решили наши ненавистники осуществить их злой умысел: извести силу, влияние мудрецов бет дина на виду всего Исраэля, лишив их права наказывать преступников судом Торы, а также права давать смиха* другим судьям (даяним), как они, в свою очередь, получили смиха от предыдущего поколениям даяним — и так по цепочке от Моше-рабейну. Принято было давать смиха в городе, в шабат, чтобы как можно больше народа видели это и оповестили других о новых судьях.

Свидетельствует Талмуд Бавли /Сангедрин На/?. "Сказал рав Йе1уда, сказал Рав: Надо поминать добром человека по имени раби Йегуда бен Баба — если бы не он, ликвидированы были бы суды в Исраэле. Ибо, когда преступная империя вынесла приговор против Исраэля: Каждый, дающий смиха будет убит, и получивший смиха будет убит, а город, в котором будет дана смиха подлежит разрушению, и весь округ, что вокруг него (радиусом) на 2000 локтей [1000 метров], будет выкорчеван, — что сделал раби Йегуда бен Баба? Пошёл и расположился меж двух гор [не выкорчуешь] и между двумя большими городами [их тяжело разрушить], и меж двумя округами [на расстоянии 2000 локтей от каждого из них, чтобы уберечь их от уничтожения]. Это было в Галилее между городами Уша и Шфарам, он и пятеро учеников раби Акивы: раби Меир, раби Йегуда, раби Шимъон, раби Йоси и раби Элъазар бен Шамуа.

Когда их обнаружили враги, сказал им (раби Йегуда):

- Дети мои, бегите.

Сказали ему:

- Раби, что же будет с тобой?

Ответил им:

- Я встану перед ними, как камень, который не перевернуть.

И не ушли (враги) с того места, пока не вонзили в раби Йе^ду триста железных дротиков, превратив его тело в сито. И он был похоронен на том же месте, между Ушей и Шфарамом".

Раби Йегуду бен Тэйма [его звали также бен Дама] казнили в Риме. Это был канун праздника Шавуот, и потому раби Йегуда обратился к императору:

- Во имя жизни твоей, погоди немного со мною (с казнью), пока я не исполню мицву праздника и освящу его, чтобы восхвалить Святого, благословен Он, даровавшего нам Тору [в этот день].

- И по сейчас ты уверен в Торе и в Боге, давшем её?! - воскликнул император.

- Да, — ответил раби Йегуда.

Сказал император:

- Какова же награда, (даваемая) вашей Торой?

Ответил ему:

- Об этом сказал Давид, мир ему: Как велико добро Твоё, которое ты укрыл для боящихся Тебя, (которое) делаешь уповающим на Тебя — перед людьми / Тегилим 32:20/.

- Нет в мире глупцов, подобных вам, — воскликнул император, — полагающих, что существует иной мир!

Ответил ему:

- Нет в мире глупцов, подобных вам, отрицающих Бога живого! И горе тебе, горе стыду твоему, горе позору твоему — когда увидишь нас, со Всевышним, в свете жизни. А ты будешь сидеть в глубине преисподни на самой низшей ступени.

Вспыхнул гнев императора, повелел привязать его за волосы к хвосту коня и проволочь по всему Риму, а затем приказал расчленить его (тело). Но явился пророк Элиягу и собрал тело по частям, и похоронил его. Прознал об этом один из римских мудрецов и упрекнул императора. Тот велел удушить мудреца — и не найдено было место (захоронения), и неизвестно, где оно.

Испуг и сильнейшее беспокойство овладели императором, но всё же не остыл его гнев. И была рука его над Исраэлем, чтобы творить зло.

В трактатах Брахот, Сукка и Хулин имеются сведения о раби Хуцпите-тургемане (переводчике), который при наси рабане Гамлиэле в Явнэ занимался переводами текстов Священного писания на арамейский язык — в те времена общеупотребительный разговорный язык народов Ближнего и Среднего востока и, в том числе, евреев Эрец Исраэль и диаспор. Подчёркнуто, что по мастерству и глубине перевода он был на уровне величайшего переводчика Йонатана бен Узиэля, создавшего комментированный перевод Пятикнижия, который, как и перевод Онкелоса, включен во все издания Торы. Он был настолько блестящим знатоком Писанной и Устной Торы, что, когда он занимался ею, как сказано в Талмуде, "уста его источали жемчужины мудрости". Кроме того, даже в те дни, в возрасте 130 лет он сохранил внешнюю красоту — был так прекрасен лицом и станом, что даже римляне сжалились над его сединами.

На вопрос императора о возрасте, ответил раби Хуцпит, что ему 130 лет без одного дня, и попросил не казнить его в этот день.

- Что тебе с того, умрёшь сегодня или завтра? — спросил император.

Сказал ему:

- Я исполню две мицвы: прочту Шма в вечерней и утренней молитвах и воцарю над собой Имя Единственного, великое и грозное.

Обозлённый император стал браниться и оскорблять Творца.

Услышав такое, раби Хуцпит зарыдал и горько плакал, в горе разорвав свои одежды, а потом сказал:

- Горе тебе, император: что будешь делать в тот последний день, когда Творец взыщет с Рима и с его кумиров?!

Приказал император — и забросали его камнями, а труп распяли, язык же, "изрекавший жемчужины", в насмешку отрезали и швырнули в мусорник.

Раби Ханина бен Хахинай, 95-летний мудрец, товарищ раби Шимъона бен Йохая, вместе с которым, уйдя из дому, пошёл к раби Акиве и

двенадцать лет учился у него, а затем был одним из четырёх великих мудрецов Явнэ. Его вывели на казнь вечером перед шабат, и он, как обычно, начал освящать шабат, и уже почти заканчивал кидуш словами Торы: "...И благословил Бог день седьмой, и освятил его...",

— но враги не дали ему окончить кидуш и убили его. Вышла бат коль и произнесла: Счастлив ты, раби Ханина бен Хахинай, ибо ты был свят и душа твоя отошла в святости со словом освятил /Мидраш Эле азкара/.

Раби Йешвав-писец был другом раби Акивы /Йоханан 65/ и по свидетельству Талмуда Йерушалми /Пеа 1:1/ раздал бедным своё имущество, хотя по закону мог отдать лишь пятую часть на мицву, как указал ему на это рабан Гамлиэль.

Он принял казнь ради Кидуш ёа-Шем и в то же время желал раскрыть всем то зло, которое обрушила на Исраэль злокозненная империя. Он шёл на смерть, окружённый учениками [так вела себя империя

— сделать казни мудрецов как можно более публичными, чтобы запугать их учеников, чтобы боялись заниматься Торой].

Сказали ему они:

- Учитель наш, что станется с Торой?

Ответил им:

- Дети мои, Торе предстоит быть забытой в Исраэле, ибо этот злодейский народ обнаглел и втайне замыслил извести наши жемчужины (мудрецов). О, если бы я стал искуплением для этого поколения! Но я провижу: не будет ни одной улицы в Риме, где бы не было убитых мечом, так как в будущем этот злодейский народ прольёт чистую кровь Исраэля.

Сказали ему:

- Учитель наш, что на нас возложено?

Ответил им:

- Держитесь крепко друг за друга и любите шалом и правосудие. Возможно, есть ещё надежда.

Обратился к нему император:

- Старик, сколько тебе лет?

Ответил ему:

- Сегодня исполнилось девяносто. Но ещё до того, как я вышел из лона матери, был приговор Святого, благословен Он, отдать меня и моих друзей в твои руки, (чтобы потом) востребовать с тебя нашу кровь.

Спросил император:

- Есть ли мир иной?

Ответил ему:

- Да. И горе тебе, и горе позору твоему, когда Святой, благословен Он, взыщет с тебя кровь Его хасидов!

Сказал император:

- Поторопитесь убить также и этого [перед ним был казнён раби Ханина бен Традьйон], и поглядим на силу и смелость его Бога, и (на то) что он мне сделает в ином мире.

Это было во второй день недели, и раби Йешвав постился [во второй и пятый день недели обычно постятся, скорбя о разрушении Храма и, как следствие этого, об изгнании]. Он как раз заканчивал Шма, говоря: "и сделайте себе цицит...", когда его убили, и вышвырнули собакам, не разрешили ни оплакивать, ни похоронить. /Эйха раба 2:4/

Последним из "десяти казнённых империей" был раби Элъазар бен Шамуа, когэн, один из выдающихся учителей юга Иудеи. По материалам трактатов Магила, Йевамот, Сангедрин, Гитин, Эрувин, по Мидрашам Эле азкара и Сифри можно восстановить облик этого необыкновенного человека. Он был из тех пяти учеников раби Акивы, которых тот обучал в последние годы своей жизни; смиху получил от раби Йегуды бен Баба. Его называли "непостижимым в мудрости" и "счастливейшим из мудрецов". Он был кротким и скромным, восемьдесят лет своей жизни провёл в постах и обладал сердцем широким и чистым, как вход в Храм.

У раби Элъазара бен Шамуа было множество учеников, и среди них мальчик, будущий великий наси, Раби — раби Йегуда га-кадош, который вспоминал /Эрувин 33а/, что они учились в предельной тесноте и скученности, как фигурально сказано — "шестеро на локоть", навалившись друг на друга, потому что в тогдашних тяжёлых обстоятельствах в небольшое помещение набивалось много учеников и потому что, желая уловить каждое слово великого учителя, тянулись к нему, "тесня друг друга" (Раши, здесь же).

Раби Элъазар бен Шамуа был схвачен римлянами много лет после казни раби Акивы. Известно, что в день смерти раби Акивы родился раби Йегуда га-кадош, и учился он у раби Элъазара до 13-летнего возраста, до своей бар мицвы. Таким образом, казнь раби Элъазара состоялась в 3895 /135/ году. Это даёт нам представление о том, как долго продолжались жесточайшие гонения в Иудее [по сведениям р. Шломо Ротенберга / Толдот ам олам, т. 5, стр. 371/ гонения длились 73 года после разрушения Храма, то есть до 3901 /141/ года].

105-летнего раби Элъазара бен Шамуа вывели на казнь перед наступлением шабат [чтобы побольше народа видело], и он просил дать ему возможность освятить шабат, сказать кидуш. Но римляне не вняли просьбе, а император не упустил случая подразнить несчастного, сказав:

- Почему же ваш Бог не спасает вас от империи?

Ответил ему:

- Я уже ответил твоим слугам, спрашивавшим о том же, — для того чтобы, взыскать с вас.

Император съехидничал:

- И взыщет сейчас же?

Сказал ему:

- Так ведь когда разгромили Его Дом и сожгли Его Дворец, Он еделал вам арахат апаим (продление гнева — отсрочил наказание). А сейчас разве не то же самое?

Сказали ученики:

- Учитель наш, надо было бы тебе уклониться, обойти этот вопрос (чтобы спасти жизнь).

Ответил им:

- Разве это мало, что Элъазару дано, как и его друзьям, умереть во имя небес?

В гневе приказал император немедленно казнить мудреца. А раби Элъазар уже начал освящать шабат, и просили ученики палача:

- Дай ему закончить!

Но тот обнажил меч, и раби Элъазар погиб со словом Бог на устах. И вышла бат коль: "Счастлив ты, Элъазар! В этом мире твоя душа была подобна Богу, и она отошла со словом Бог.

Смерть раби Акивы и других мудрецов, освятивших своей мученической кончиной Имя Бога Исраэля (Кидуш га-Шем), стала примером для будущих поколений евреев как в Эрец Исраэль, так и в диаспоре.

Не только видные учёные, но и многие безымянные евреи были зверски замучены за их верность заветам Торы. В Мидраше Мехильта д-раби Ишмаэль пишет раби Натан:

"(Говорит Всевышний) даю благо Моим любимым и хранящим веления Мои, Исраэлю, народу, живущему в Эрец Исраэль и отдающему души свои за Мои законы.

- За что тебя ведут убивать? За то, что сделал обрезание сыну.

- За что тебя ведут сжигать? За то, что учил Тору

- За что тебя ведут распинать? За то, что ел мацу.

- За что бьют тебя палками? За то, что возносил лулав".

Последствия беды

Образы десяти мудрецов, зверски уничтоженных римлянами, пример их жизни и смерти запечатлены во многих рассказах, включённых в Талмуд и мидраши, а также увековечены в Кинот (элегиях), читаемых в батей кнесет в Йом га-кипурим и в девятый день месяца Ав, день разрушения Храма.

Преследования евреев всё усиливались и продолжались вплоть до смерти Адриана в 3898 /138/ г. Пришедший к власти Антоний Пий отменил их и даже позволил похоронить тела евреев, убитых во время взятия римлянами Бетара. День 15 Ава, когда было получено это разрешение, стал праздником. Убитые были похоронены, но живые с ужасом стали осознавать последствия постигшего народ бедствия.

Страшная травма породила депрессию и отчаяние. Действительно, разгром, разруха, горе после поражения восстания Бен Козвы были намного большими и тяжкими, чем после разрушения Второго Храма.

Чтобы искоренить саму память об Иудее, название провинции было изменено: её назвали Сирия Палестинская, или Палестина [в память плиштим*, народа, давно исчезнувшего с лица земли]. Это название просуществовало вплоть до 15 мая 1948 года, когда была провозглашена независимость Государства Исраэль. Чтобы окончательно убить в евреях всякую надежду на восстановление святого Йерушалаима, император велел отстроить его и переименовать в Элию Капитолину [так как его полное имя — Элий Публий Адриан]. Город был заселён исключительно язычниками, и евреям строго запретили не только жить в своей прежней столице, но даже приближаться к её стенам. Лишь раз в году, 9 Ава, их допускал в город оплакивать развалины своей святыни. На развалинах Храма возвели капище Юпитера.

Иудея лежала в развалинах, и всё еврейское руководство перешло в Галилею. Перед ним стояли трудные задачи: необходимо было решать важнейшие вопросы духовной и общественной жизни, пришедшей в расстройство за время гонений Адриана. Почти треть евреев страны была уничтожена либо уведена в рабство, евреи составляли теперь чуть 60лее половины всего населения провинции. Впервые со времён Хашмонаим еврейское большинство в Эрец Исраэль оказалось под угрозой. Преследования, разруха, трудное экономическое положение, неуверенность в завтрашнем дне, — все эти факторы привели к растущей эмиграции евреев из страны, особенно среди верхних слоев народа. Поражение восстания Бар Козвы и гонения Адриана впервые поставили под угрозу ведущую роль Эрец Исраэль в жизни всего еврейства.

Огромные усилия приложили мудрецы и народ Исраэля после разгрома восстания Бар Козвы, чтобы жизнь в стране продолжалась. Однако приговор о галуте был дан свыше, и с небес не шла им помощь, чтобы они смогли преодолеть многочисленные трудности, обрушившиеся на евреев Иудеи. Врагу не удалось очистить страну от евреев, сделать её "юденрайн". Те же, кто вынуждены были по своим личным причинам уйти в галут, медленно, постепенно покидали страну. Но в Эрец Исраэль всегда были еврейские города и сёла, хотя история не сохранила чёткую память о них.

Еврейская история оказалась вытесненной из всеобщей истории народов мира, вырванной из неё. Остаток Исраэля, предоставленный своей участи, стал жить ещё более обособленно, самостоятельно, самобытно, в значительной мере самодостаточно. Волна за волной захлёстывали его несчастья и трагедии, а он уповал лишь на Всевышнего, своего Бога, на Него возлагал надежды, Его Тора была источником жизни. Законы Торы, иудаизм — еврейский образ жизни, вошедшие в душу, плоть, кровь еврея, еврейского общества за период от дарования Торы [К тому времени уже около полутора тысяч лет. История скольких народов вообще имела такую продолжительность?], — всё это было настолько выше понятий, представлений и обычаев народов мира, в среду которых попадали изгнанники, что евреи находились как бы во взвешенном состоянии, как твёрдые, нерастворимые тела, — как инопланетяне среди землян.

У евреев за годы существования как народа, сложились, стали само собой разумеющимися, неотъемлемой сутью их жизни такие, основанные на законах Торы, системы как учебно-воспитательная [со всеобщей грамотностью], юридическая, как общественная взаимопомощь (выкуп пленных, попавших в рабство — физическое и долговое, помощь сиротам, вдовам, бесприданницам и др.), помощь обедневшим (цдака), не имеющая аналогов в истории других народов система гмилут хасадим (бескорыстное, безвозмездное благодеяние) и многое другое, о чём окружающие народы представления не имели [многие и по сей день].

Изгнанный, порабощённый, униженный и презираемый, еврей ощущал себя неизмеримо выше народов, среди которых он жил. И не могло быть по-другому — так велика была дистанция между ними в духовной сфере: евреи жили в совершенно ином духовном мире. Расстояние между этими мирами было, поистине, "как от земли до небес".